Александр Юрьевич Назаров «Судьба современного историка» - эволюция автобиографии как жанра
Книга Александра Юрьевича Назарова является классическим примером работы в жанре литературы личных воспоминаний – автобиографии. Разумеется, сегмент этот не нов: автобиография окончательно оформилась как жанр еще в конце XVIII века во Франции, однако и сейчас она остается одним из самых популярных и распространенных вариантов мемуарно-литературного творчества. Назаров Александр здесь не стал исключением, скорее, влился в сонм современных историков, политологов и социологов, которые предпочли переосмыслять события, произошедшие со страной (или корректнее будет говорить – со странами) в период с 1990 по начало нулевых. Беловежские соглашения, распад Советского Союза, появление новой России с диковатой, но все же рыночной экономикой не могло не сказаться на науке – а если автор, как и другие ученые, почувствовали изменения, точнее, потрясения в жизни, то и потребность в рефлексии только увеличилась.
Но мы несколько отклонились от темы. Реконструкцией жизненного пути в текстуальном формате занимаются не только историки. Видные политические деятели, писатели, музыканты, общественники и художники, даже неизвестные широкой публике люди все чаще пишут мемуары.
За долгую историю жанр автобиографии изменился, прошел долгий эволюционный путь. И в настоящее время приобрел множество типологических и структурных отличий, которые и выделяют собственные жизнеописания таких людей, как Александр Назаров, в особый сегмент литературы.
Жанрообразующие признаки изучал, в первую очередь, Ф. Лежен, а также Ж.-П. Миро и другие, типологию – М. Бахтин, В. Безрогов, Ж. Гюсдорф. Исследований было много, но все же недостаточно – например, сегодняшние автобиографии – это скорее метажанр, они соединяют в себе сразу несколько видов мемуарного письма: мемуаристику как таковую, эпистолярий, автобиографику. «Судьба…» Назарова относится как раз к таким произведениям.
Парадоксальные и полемичные, автобиографии всегда вызывали вокруг себя массу споров: об их объективности как исторического источника, о том, что именно стоит считать автобиографиями – допустим, работа историка заявляет о своей принадлежности к жанру уже сами названием, но ведь бывают и мемуары, скрытые под такими названиями, что и догадаться о содержании невозможно.
Как определить, что перед нами именно автобиография? Как понять, что Назаров написал историю собственной жизни, а не что-то другое? Ответ в самом тексте.
Чтобы подтвердить принадлежность к данному жанру, в книге должен совпадать образ автора, нарратора (рассказчика) и главного действующего лица. Этому признаку «Судьба…» соответствует в полной мере: речь идет о жизни Александра, о его юности в Омске и стремлении к познанию, о спорах с родителями и желании стать на путь ученого, о поступлении в Москву и учебе в непростое и для страны, и для его семьи время.
Основная сюжетная линия – жизненный путь автора, и этому автобиографическому признаку труд также соответствует. Разумеется, Александр Юрьевич Назаров пишет не только о себе, но это и неудивительно, он ведь живет не в вакууме. Но судьбы и истории других людей, пусть даже близких, не отталкивают нас от центральной линии повествования – процесса становления Александра как ученого, историка-политолога, каким мы знаем его сейчас.
Еще один признак жанра – ретроспективность повествования и двойная система видения, соотношение событий «тогда» и «теперь». Все это мы наблюдаем в «Судьбе…». Увлекаясь воспоминаниями, политолог все же подчеркивает, что произошедшее раньше в настоящее время видится ему в ином свете. Манера анализировать не только факты и явления, но и собственную реакцию на них, несколько усложняет процесс чтения: приходится возвращаться к одному и тому же отрывку несколько раз, чтобы понять, что имел в виду нарратор.
Концепция, тем не менее, выдержана – мы узнаем о событиях не только внешних, но и внутренних, смотрим на мир глазами будущего ученого, который проявляет максимальную заинтересованность буквально ко всему.
Александр Назаров не претендует на справедливость оценок и суждений ни тогда, ни теперь – саморефлексивность и самоаналитичность, присущая биографическим текстам, характерна и для этой работы. Во многом «Судьба…» отвечает признакам классической автобиографии. И, что куда важнее, является живым и ярким свидетельством переломной эпохи.
Работа, разумеется, будет интересна широкому кругу читателей – и тем, кто желает узнать побольше о быте и деятельности ученых на рубеже тысячелетий, и тем, кто является коллегами автора по цеху.
