Нашла рассказики про любимого нами персонажа из детства))
Выкладываю. Прошу меня простить за то, что не отредактировано. Некогда на данный момент))


В.БОНЗЕЛЬС

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПЧЕЛКИ МАЙИ
1. БЕГСТВО МАЙИ ИЗ РОДНОГО ГОРОДА
Старую пчелу, которая помогла малютке Майе пробудиться к жизни и выползти из ячейки, звали Кассандрой. Она пользовалась большим уважением в улье. В то время пчелиный город переживал тревожные дни: среди пчел вспыхнул мятеж, который их царица никак не могла подавить. Пока опытная Кассандра протирала ясные глазки новорожденной и расправляла ее нежные крылышки, улей не переставал грозно гудеть и жужжать. Крошке Майе показалось в нем слишком жарко, о чем она немедленно заявила своей воспитательнице. Кассандра озабоченно оглянулась, но ничего не ответила. Она лишь удивилась, что дитя начало так рано соображать, ибо в улье было действительно невыносимо душно и давка была страшная. Майя видела, как мимо них беспрерывно шныряли пчелы, причем они так спешили, что карабкались друг на дружку и катились вперед живыми комьями. Вскоре около них прошла царица. Кассандру и Майю совсем было затолкали, но их выручил трутень - молодой кавалер приятной наружности. Он кивнул крошке и, приподняв свои передние лапки, погладил ими блестящие волосики у себя на груди. - Быть беде, - заметил он, обращаясь к Кассандре. - Бунтари уходят из города. Они уже провозгласили царицей новую пчелу. Кассандра не обратила на него никакого внимания. Она даже не поблагодарила его за оказанную им помощь, и Майе показалось, что ее воспитательница обошлась с молодым кавалером не очень дружелюбно. Но малютка не задавала вопросов: впечатления сменялись одно другим так быстро, что она не успевала воспринимать их. Общее волнение передалось и ей, она громко зажужжала. - Перестань! - остановила ее старая пчела. - Мало тут и без тебя шуму! Майя замолчала и вопросительно посмотрела на воспитательницу. - Пойдем, - сказала Кассандра, - тебе надо прийти в себя. И, взяв крошку за красивое, блестящее, еще совсем мягкое и удивительно прозрачное крылышко, она отвела ее в уединенный уголок к заполненным медом сотам. Майя втянула в себя воздух. - Какой приятный запах! - воскликнула она. Старуха рассердилась.
- Погоди, успеешь еще понюхать вдоволь, - проворчала она.
- За эту весну я воспитала уже сотни пчелок и научила их летать, но такой любопытной еще не встречала. У тебя, мое дитя, какая-то исключительная натура.
Майя покраснела и засунула нежные пальчики в маленький ротик.
- Что такое исключительная натура? - робко спросила она.
- Ты ведешь себя неприлично! - рассердилась Кассандра, притворившись,
что не слышала вопроса, но хорошо заметив, как Майя засунула пальчики в
рот. - Мне некогда с тобой возиться. Слушай внимательно все, что я тебе
скажу! У меня очень мало времени: из ячеек уже выползают новые малютки, а
моя единственная помощница Турка совсем выбилась из сил и жалуется уже
несколько дней на шум в ушах. Садись вот тут.
Майя послушно села и уставилась большими темными глазами на
воспитательницу.
- Первое правило, которое твердо должна помнить молодая пчела, -
начала Кассандра со вздохом, - следующее: в своих мыслях и делах пчела не
должна отличаться от других пчел и обязана все время помнить, что общее
благо - превыше всего. На этом основано процветание нашего улья и тот
порядок, который мы с незапамятных времен признаем правильным. Завтра ты
вылетишь из улья. Тебя будет сопровождать старшая подруга. Сперва ты
будешь летать лишь на недалекие расстояния и точно запоминать все предметы
по пути, чтобы потом найти обратный путь домой. Твоя спутница укажет тебе
все те цветы, где ты сможешь брать самый лучший мед. Ты должна их твердо
заучить. Без этой науки не может обойтись ни одна пчела. Начнем прямо
сейчас же: вереск и липовый цвет. Повтори!
- Не могу, - ответила малютка Майя, - это страшно трудно! Я научусь
этому потом.
Кассандра широко раскрыла глаза и покачала головой.
- Ох, милая, нелегко будет с тобой! - со вздохом произнесла она. -
Это уже сейчас видно.
- А что я должна буду делать потом? Целый день собирать мед? -
спросила крошка Майя.
Старуха опять глубоко вздохнула и посмотрела на маленькую пчелку
серьезным и печальным взглядом. Казалось, перед ней промелькнула ее
собственная жизнь, прошедшая с начала до конца в тяжком труде и заботах.
- Малютка! - сказала она более ласковым голосом. - Ты узнаешь
солнечный свет, высокие зеленые деревья, цветущие луга, серебряную гладь
озер, быстрое сверкание ручьев, яркое голубое небо и, может быть, человека
- самое умное и совершенное создание природы. Но, несмотря на окружающее
тебя величие, твоя скромная работа будет для тебя наслаждением. Вот,
дорогое дитя, что ждет тебя, и ты можешь надеяться на счастье.
- Хорошо, - произнесла Майя, - этого-то мне и надо.
Кассандра ласково улыбнулась. Она сама не понимала, почему вдруг
почувствовала к малютке Майе любовь, какой никогда не испытывала к другим
своим воспитанницам. Не потому ли она рассказала ей гораздо больше, чем
обычно принято говорить пчелам в первый день их жизни? Кассандра давала
Майе различные советы, предостерегала от ждущих ее в мире опасностях,
называла злейших врагов пчел. Потом она много говорила ей о человеке и
ненароком заложила в душе маленькой пчелки крепкое желание поближе с ним
познакомиться.
- Будь вежлива и предупредительна со всеми насекомыми, - сказала в
заключение Кассандра, - и ты узнаешь от них гораздо больше, чем я могу
тебе сейчас рассказать. Но берегись осы и овода, дитя мое. Первая - наш
самый могущественный и коварный враг, а второй - бессмысленный разбойник,
без родины и чувств. Мы сильнее их, но они воруют и убивают где только
возможно. Для самозащиты ты можешь пользоваться своим жалом, но помни:
если ты укусишь животное или человека, ты умрешь, ибо твое жало останется
у них в коже и сломается. Поэтому ты должна жалить лишь в самом крайнем
случае, проявляя все свое мужество и глядя смерти прямо в глаза. Мы,
пчелы, потому и пользуемся таким уважением и почетом, что отважны и умны.
Ну, прощай, малютка Майя, будь счастлива и верно служи своему народу.
Крошка Майя поклонилась, ответила на поцелуй и объятия своей
воспитательницы и легла спать в радостном возбуждении. Мысль о том, что
она завтра познакомится с обширным миром, с солнцем, небом и цветами, так
взволновала ее, что она долго не могла уснуть и лишь дремала.


Тем временем в пчелином городе все успокоилось. Большая часть молодых
пчел покинула улей, чтобы основать новый. Еще долго слышалось жужжание
ушедшей из пчелиного города толпы. Не по злобе и не из недовольства
восстала молодежь против царицы: просто в улье стало слишком тесно, не
хватало для всех места и не было возможности собрать столько меда, сколько
его было необходимо для зимовки всех обитателей улья. Ведь, согласно
заключенному в незапамятные времена договору, значительную часть добытого
летом меда надо было уступить человеку за то, что он заботился о
благосостоянии, спокойствии и безопасности пчелиного города и защищал его
зимою от холода.
Рано утром Майя услышала радостное восклицание:
- Солнышко взошло!
Она быстро вскочила и присоединилась к одной из работниц.
- Ладно, - дружелюбно сказала та, - полетим вместе.
У городских ворот их задержала стража. Сколько тут толпилось пчел!
Один из часовых сообщил Майе пароль, без которого ни одну пчелу не
пропустили бы обратно.
- Запомни его хорошенько, - посоветовал стражник, - и желаю тебе
успеха в твоем первом путешествии.
Вылетев за пределы родного улья, маленькая пчелка зажмурила глазки -
так ослепил ее свет. Все кругом отливало золотом и зеленело, все сверкало
таким богатством красок, теплом и блеском, что она от счастья не знала,
что и делать.
- Как красиво! - воскликнула Майя. - Неужели я могу лететь куда
угодно?
- Конечно, - ответила ее спутница.
Тогда малютка Майя подняла головку, пошевелила красивыми нежными
крылышками и вдруг почувствовала, что земля под ней опускается, а высокие
зеленые верхушки деревьев, наоборот, приближаются.
Глазки ее сверкали, сердечко ликовало.
- Я лечу! - закричала она в восторге. - Ведь то, что я делаю, это -
полет! Ах, как удивительно, как здорово!
- Да, ты летишь, - сказала ей взрослая пчела, едва поспевая за нею. -
Вот теперь мы несемся по направлению к липам, вон там, у замка. Запомни
их, чтобы знать, где находится наш дом. Но не лети так быстро, Майя! Мне
не догнать тебя!
- Да разве это быстро? - возразила Майя. - Как чудно пахнет солнечный
свет! - восторгалась она.
- Да нет же, - ответила, задыхаясь, работница, - это благоухают
цветы. Но прошу тебя, лети медленней, не то я отстану и ты потом не
найдешь дорогу домой.
Но крошка Майя не слушала ее. Она словно опьянела от радости, от
солнечного света, от счастливого сознания, что она живет, летит... Ей
казалось, что через сверкающее зеленью море света она мчится с быстротою
молнии к чему-то еще более прекрасному. Ей казалось, что ее зовут цветы,
манит даль, что голубое небо благословляет ее ликующий полет.
"Никогда, никогда мне не будет так хорошо, как сегодня! - говорила
она самой себе. - Я не могу вернуться! Я не могу думать ни о чем другом,
кроме солнца..."
Под нею быстро сменялись пестрые картины. Земля мало-помалу терялась
из виду.
"Солнышко, должно быть, сделано из золота", - подумала маленькая
пчелка.
Смертельно устав, она спустилась в большом саду, который утопал в
облаках цветущих вишневых деревьев, терновника и сирени. Она упала на
гряду красных тюльпанов, на один из больших цветков, прижалась к его
лепесткам и, тяжело дыша, смотрела в упоении поверх блестящего края
венчика на яркое голубое небо.
- О! Да в этом мире все в тысячу раз прекраснее, чем в нашем темном
пчелином городе! - воскликнула она. - Я не хочу туда возвращаться, не хочу
собирать мед и готовить воск! Нет, я ни за что не вернусь! Я хочу остаться
в этом чудном мире, хочу узнать его. Я не похожа на других пчел. Я создана
для радости, для приключений, для острых ощущений! Я не боюсь опасности.
Разве во мне мало сил и отваги? Разве нет у меня жала?
И она громко рассмеялась от избытка здоровья и счастья и сделала
глубокий глоток меда из чашечки тюльпана.
"Как хорошо, как чудно жить!" - думала она.
Ах, бедная маленькая Майя! Если бы ты знала, сколько опасностей и бед
ждут тебя, ты, наверное, была бы благоразумнее!
Но малютка ничего не предчувствовала.
Скоро ее одолела усталость и Майя уснула.
Когда маленькая пчелка пробудилась, солнце уже закатилось и
приближались сумерки. Сердечко ее тревожно забилось, она нерешительно
покинула цветок, готовившийся закрыться на ночь. Майя укрылась под большим
листом, на верхушке старого дерева и, засыпая, твердо решила:
"Не надо терять мужества с самого начала. Солнышко опять взойдет - я
это знаю точно. Так мне сказала Кассандра. Надо только спокойно и крепко
заснуть".



2. ДОМИК ПЕППИ

Когда маленькая Майя проснулась, было уже совсем светло. Она
продрогла, и первые движения были медленны и неуверенны. Она уцепилась за
черенок зеленого листа, под которым провела ночь, и крылышки ее
затрепетали, засверкали - она расправляла их и очищала от приставшей к ним
пыли. Затем она пригладила свои белокурые волосы и начисто протерла
глазки. Наконец, осторожно подобравшись к краю листа, она стала
осматриваться.
Блеск утреннего солнца опять ослепил маленькую пчелку. Все вокруг
сверкало, как зеленое золото, но там, где она сидела, были тень и
прохлада.
"О, как прекрасен мир!" - подумала Майя.
Она стала припоминать впечатления вчерашнего дня, опасности и красоту
большого мира. Решение не возвращаться в родной улей окончательно окрепло.
Правда, когда она подумала о Кассандре, сердечко ее тревожно забилось, -
но разве старуха сможет ее разыскать?.. Нет, Майя не вернется домой,
решено! Она не согласна вылетать только для того, чтобы собирать мед,
возвращаться назад и тут же приниматься за изготовление воска. Нет, она
желает быть свободной и счастливой, она хочет по-своему наслаждаться
жизнью. И во что бы то ни стало она этого добьется! Майя рассуждала так
легкомысленно потому, что не подозревала о неприятностях, поджидающих ее.
Где-то вдали сверкнуло что-то красное. Пчелка заметила блеск, и ею
овладело любопытство. К тому же она почувствовала голод. Со звонким,
веселым жужжанием отважно устремилась она вперед в ясный утренний воздух,
уже прогретый солнечными лучами. Она направилась к манившему ее красному
предмету, который, казалось, кивал ей и кланялся. Когда она к нему
приблизилась, то почувствовала такой сладкий аромат, что почти опьянела и
с трудом добралась до алого цветка. Майя села на красивый широкий
лепесток. Но в то же мгновение он вдруг заколебался под ногами, и
навстречу пчелке выкатился серебристый шарик, почти такой же величины, как
и она сама, прозрачный и сверкающий, словно радуга. Майя страшно
испугалась, хотя красота таинственного предмета привела ее в восторг.
Между тем прозрачный шарик прокатился мимо нее, наклонился над краем
лепестка, прыгнул и упал в траву.
Майя вскрикнула от ужаса, увидев, что он рассыпался на множество
крохотных алмазов, которые, словно живые, блестели и дрожали на
стебельках. Только тогда она догадалась, что это была большая капля росы,
скопившейся в чашечке цветка за прохладную ночь.
Пчелка поползла назад и вдруг заметила, у самого входа в бутон,
небольшого жучка с коричневыми надкрыльями и черным щитком на груди. Хотя
он был гораздо меньше Майи, но спокойно остался сидеть на месте,
посматривая на нее серьезными глазами.
Она вежливо с ним поздоровалась.
- Это был ваш шарик? - полюбопытствовала Майя.
Жучок ничего не ответил.
- Мне очень жалко, что я его сбросила, - добавила она.
- Вы говорите о капле росы? - улыбнулся жучок. - О, об этом не стоит
беспокоиться. Я только что утолил свою жажду, а моя жена никогда не пьет
воду, потому что у нее больные почки... Что вы тут делаете?
- Какой очаровательный цветок! - не отвечая на его вопрос,
воскликнула Майя. - Не будете ли вы любезны сказать, как он называется?
Помня советы Кассандры, Майя старалась быть очень вежливой.
- Вы, видно, совсем еще ребенок, - бесцеремонно рассмеялся жучок над
ее невежеством.
Говоря по правде, этот смех не понравился Майе. Пчелы ведь гораздо
воспитаннее других насекомых. Но она тотчас же убедилась, что этот жучок
не такой грубиян, как ей сначала показалось. Увидев, что Майя смущенно
покраснела при его насмешке, он стал снисходителен к ее неопытности.
- Это роза, - объяснил он. - Мы поселились тут четыре дня назад, и,
благодаря нашим заботам, она чудно распустилась. Не подойдете ли вы
поближе?
Пчелка поколебалась, но затем, преодолев страх, сделала несколько
шагов вперед. Жучок отодвинул в сторону светлый лепесток, и они очутились
в узком полутемном помещении с благоухающими стенками.
- У вас тут премило, - заметила восхищенная Майя. - А запах... в нем
есть что-то одуряющее...
Жучок был очень рад, что пчелка похвалила его жилище.
- Да, надо уметь устраиваться, - произнес он, благосклонно улыбаясь.
- "Скажи мне, где ты живешь, и я скажу чего ты стоишь", - гласит старая
поговорка. Не угодно ли вам немного меду?
- Ах, с большим удовольствием! - обрадовалась Майя.
Жучок кивнул головою и исчез за одной из стенок цветка. Пчелка
радостно озиралась. Она прижимала свои щечки к нежным красным занавескам и
вдыхала их дивный аромат.
"Какое счастье жить в таком прекрасном доме, - думала она. - И разве
можно его сравнить с мрачными и тесными ярусами нашего улья. Одна тишина
чего стоит!"
Вдруг она услышала, что жучок за стеною начал громко браниться. Он
сердито и грозно жужжал, и Майе показалось, что он кого-то грубо толкает.
Потом она услышала чей-то тоненький, полный страха и досады, голосок:
- Ну да, когда я один, вы смело на меня нападаете... Подождите,
посмотрим, что вы скажете, когда я позову своих товарищей. Вы нахал...
Хорошо, хорошо, я уйду! Но не забудьте кличку, которую я вам дал!
Затем испуганная ссорой пчелка услышала, как кто-то поспешно уходит.
Жучок вернулся и протянул ей кусочек меду.
- Это безобразие, - проворчал он. - Нигде нет покоя от этих тварей.
Майя была так голодна, что даже забыла поблагодарить хозяина. Она
набросилась на угощение и принялась жадно жевать. Жучок вытер со лба пот и
слегка ослабил верхнее кольцо на груди, чтобы легче было дышать.
- Кто это был? - спросила Майя с переполненным ртом.
- Проглотите сначала мед и освободите язык, а то ни слова не понять,
- заметил жучок. И сердито пояснил: - Это был муравей. Неужели эти подлые
создания думают, что мы собираем и копим провизию только для них?! Так
беззастенчиво забираться в чужие кладовые! Это возмутительно! Если бы я не
знал, что они не получают никакого воспитания, я не задумался бы ни на
мгновение, чтобы назвать их ворами... Простите, - неожиданно перебил он
сам себя, - я совсем забыл вам представиться. Меня зовут Пеппи, я из семьи
бронзовок.
- А я Майя, - робко сказала пчелка. - Очень рада с вами
познакомиться.
Пеппи несколько раз поклонился, причем распустил веером два маленьких
коричневых уса. Майю они привели в восторг.
- Какие у вас красивые усы! - воскликнула она.
- Н-да! - самодовольно произнес польщенный жучок. - Хотите посмотреть
их оборотную сторону?
- Пожалуйста! - попросила Майя.
Пеппи повернул свои веерообразные усики таким образом, что на них
упал солнечный луч.
- Красиво, не правда ли? - спросил он.
- Ничего подобного я не видела в своей жизни! - восхищалась Майя. -
Мои усики такие маленькие, едва заметные...
- Ну, всякому свое, - снисходительно заметил жучок. - Зато у вас,
бесспорно, прекрасные глаза, а золотистая окраска тела вам очень к лицу.
Малютка Майя просияла от счастья. Никто ей еще не говорил, что она
красива. Она развеселилась и взяла еще кусочек меду.
- Отличный мед! - похвалила она.
- Пожалуйста, кушайте на здоровье, - произнес Пеппи, несколько
удивленный аппетитом своей гостьи. - Это самый лучший розовый мед. Надо
очень осторожно выбирать пищу, чтобы не испортить себе желудок. Если вы
хотите пить, могу вам предложить еще капельку росы.
- Благодарю вас, - вежливо отказалась Майя. - Мне бы хотелось
полетать...
Жучок улыбнулся.
- Вам бы все летать! - покачал он головой. - Это у вас, у пчел, в
крови. Не понимаю такого беспокойного образа жизни. Разве не лучше
спокойно сидеть на месте?
- Ах, как мне нравится летать! - воскликнула Майя.
Жучок предупредительно отодвинул розовую занавеску.
- Я вас провожу к лепестку, с которого вам удобно будет взлететь, -
предложил он.
- Спасибо, - ответила пчелка, - но я свободно взлетаю с любого места.
- В этом ваше преимущество предо мною. А мне каждый раз довольно
трудно расправлять свои нижние крылышки, - печально сказал он, отодвигая
последнюю занавеску и пожимая ей руку.
- О, какое прекрасное голубое небо! - в восхищении воскликнула Майя.
- Ну, прощайте!
- До свидания, - ответил жучок.
Некоторое время он следил за ней с верхнего лепестка розы. Пчелка
быстро взвилась по прямой линии ввысь и исчезла в прозрачном воздухе,
наполненном золотым солнечным светом. Потом жучок тяжело вздохнул и,
чувствуя, что ему становится жарко, хотя было только раннее утро, вернулся
в прохладную чашечку своего цветка, тихо напевая свою любимую песенку:

Распустилась в солнце тут
Красных роз семья,
И, пока они цветут,
Буду жив и я.
У меня ведь дома нет -
Здесь приют и тень,
В этих розах мил мне свет
Каждый Божий день.
Кто, скажите, мир поймет?
Счастлив я в миру,
Если роза отцветет,
Вместе с ней умру.

А цветущую землю медленно омывал ясный весенний день.



3. ЛЕСНОЕ ОЗЕРО И ЕГО ОБИТАТЕЛИ

- Ах! - вспомнила вдруг Майя. - Ведь я совсем забыла спросить Пеппи
про человека! Такой опытный господин, как он, мог бы, наверное, много мне
о нем рассказать. Но, может быть, мне еще самой посчастливится встретиться
с человеком.
И, трепеща от счастья и любопытства, она окидывала жадным взором
великолепные зеленые дали.
Она пролетела мимо большого сада, пестревшего множеством цветов. Она
встречала разных насекомых, вежливо отвечающих на ее приветствия и
желавших ей успеха. Но всякий раз, когда ей попадалась пчела, внутри Майи
что-то тревожно екало: она боялась столкнуться со знакомыми, которые могли
бы упрекнуть ее за праздность и лень. Однако она скоро заметила, что
пчелы, занятые своими делами, не обращали на нее никакого внимания.
Вдруг, глубоко под собой, Майя увидело бездонное голубое... небо.
Сначала она с ужасом подумала - не забралась ли она слишком высоко, не
перелетела ли она за небосвод? Но вскоре заметила, что по краям этого
находившегося под ней неба отражались деревья, и тогда, к великому своему
удовольствию, она догадалась, что под нею была широкая водная гладь, тихо
светившаяся в лучах утреннего солнца. Майя опустилась почти к самой
поверхности озера и, как в зеркале, увидела себя, свои светлые, как
стекло, крылышки, свое красивое золотистое туловище. Она увидела, что
летала хорошо и правильно - так, как ее учила Кассандра.
"Как приятно носиться над водою!" - с восторгом подумала Майя.
Время от времени пчелка замечала, как резвились в прозрачной воде
большие и малые рыбы. Но слишком приближаться к ним она боялась, ибо
знала, что для насекомых рыбье племя не безопасно.
Майя долетела до противоположного берега. Здесь ее внимание привлек
густой тростник. Огромные листья кувшинок лежали на поверхности озера,
словно большие зеленые тарелки. Она выбрала самый укромный лист, скрытый в
тени плавно качающихся над ним высоких стеблей. Лишь два-три солнечных
пятнышка виднелись на листе - будто золотые монеты.
- Ах, как тут хорошо! Ах, как здесь приятно! - воскликнула маленькая
пчелка и начала приводить себя в порядок. Обеими ручками она схватила себя
за голову и вытянула ее немного вперед. Со стороны могло показаться, что
она хочет ее оторвать. Но Майя делала это осторожно, желая лишь стряхнуть
с себя пыль. Затем задними ножками она стала тереть свои крылышки, которые
сначала пригнулись вниз, а потом, вычищенные и удивительно прозрачные,
приняли свое положение.
Вдруг, рядом с нею, на тот же лист опустилась небольшая, стального
цвета, мясная муха и, с удивлением осмотрев пчелку, спросила:
- Что вам тут надо на моем листе?
Майя струсила.
- Ну вот, подумаешь! И отдохнуть минутку нельзя! - сказала она,
стараясь скрыть свой испуг. Она вспомнила слова Кассандры, что пчелиный
род пользуется в мире насекомых большим почетом, и решила поддержать
собственное достоинство. Однако сердечко ее тревожно забилось: не слишком
ли громко и смело она ответила?
Но мясная муха сама, по-видимому, испугалась, заметив, что Майя не
намерена ей уступать. С сердитым жужжанием она взлетела на тростник,
качавшийся над приютившим пчелку листом, и, уже более вежливо, произнесла:
- Вы бы лучше работали, как это вам полагается... Но если вы
действительно устали... пожалуйста, отдохните... Я тут подожду...
- Да ведь здесь листьев сколько угодно, - заметила Майя.
- Но они все заняты, - ответила муха. - Теперь не знаешь себя от
счастья, если находишь свободное местечко. Если бы прежнего жильца этого
листа не сожрала два дня назад лягушка, у меня, наверное, и до сих пор не
было бы пристанища. А ночевать сегодня тут, а завтра там - удовольствие не
большое. Не у всех ведь есть такое благоустроенное государство, как у вас,
пчел... Но разрешите представиться: я - Минна Кристоф.
Майя молчала. Она думала о том, какой ужас - попасть в лапы квакушки.
- А много тут лягушек? - спросила она, предусмотрительно перебравшись
на середину листа.
Муха рассмеялась.
- Не трудитесь пересаживаться, милая, - поддразнила она пчелку. -
Лягушка все равно вас заметит, ведь на солнечном свету лист совершенно
прозрачен. Квакушка снизу отлично видит, как вы на нем сидите.
Майе уже казалось, что внизу копошится страшный хищник и смотрит на
нее жадными, голодными глазами. Она встрепенулась, намереваясь немедленно
улететь. Но тут произошло событие, столь страшное и неожиданное, что
бедная пчелка не могла сначала даже сообразить, в чем дело.
Сперва она услышала громкий, резкий шелест, точь-в-точь такой, когда
ветер шумит в увядших листьях; затем раздался протяжный свист, перешедший
в сердитое гудение, - и в то же мгновение лист, на котором сидела Майя,
накрыла чья-то зловещая тень. Сердце пчелки сжалось от ужаса, когда она
увидела, как огромная пестрая стрекоза схватила несчастную Минну Кристоф.
Муха отчаянно вопила в ее громадных острых когтях. Страшная хищница
опустилась со своей добычей на стебелек тростника. Майя ясно видела их над
собой и в то же время их отражение в прозрачной воде. Крики жертвы рвали,
как клещами, слух пчелки.
- Отпустите ее! Слышите! Сейчас же отпустите ее! - громко закричала
Майя, не помня себя. - Кто бы вы ни были, вы не имеете права так
насильничать!
Стрекоза, выпустив свою пленницу из когтей, крепко прижала ее лапкой
и с удивлением повернула голову к Майе. Пчелка сильно испугалась взгляда
больших серьезных глаз разбойницы, но крылья стрекозы, сверкавшие, как
драгоценные камни, ей очень понравились. Однако, заметив огромные размеры
хищницы, Майя окончательно струсила и, не понимая, как вообще осмелилась
вмешаться, задрожала от страха.
Но стрекоза очень дружелюбно сказала:
- Что с вами, дитя мое?
- Отпустите ее, пожалуйста! - взмолилась Майя, и глаза пчелки
наполнились слезами. - Ее зовут Минна Кристоф.
- Что же из того? - спросила, снисходительно улыбаясь, стрекоза.
- Ах! Она такая симпатичная, такая чистенькая... и она же ведь не
сделала вам ничего дурного!
Стрекоза задумчиво взглянула на Минну Кристоф.
- Да, она премилое существо, - пробормотала стрекоза и откусила мухе
голову.
Майя чуть не упала в обморок при виде такого зверства. Не произнося
ни слова, вне себя от ужаса, она слушала хрустение прекрасного
синевато-стального тельца бедной Минны Кристоф на зубах стрекозы.
- Не думайте, что ваша чувствительность производит на меня
какое-нибудь впечатление, - заметила стрекоза, спокойно прожевывая свою
жертву. - Не в ваших силах изменить существующий порядок. Видно, вы еще
очень молоды и мало жили у себя дома. Когда у вас в улье летом начинается
избиение трутней, то окружающий вас мир возмущается не меньше, чем вы
сейчас, но, думается мне, с гораздо большим основанием.
- Вы закончили? - дрожащим голосом, не смея поднять головы, спросила
Майя.
- Осталась еще одна ножка, - ответила стрекоза.
- Съешьте ее, пожалуйста, поскорее, и тогда я вам отвечу, - сказала
пчелка, которая хорошо знала, почему летом необходимо избивать трутней, и
потому удивлялась глупости собеседницы. - Но не вздумайте подходить ко мне
близко. Я сразу же пущу в ход свое жало!
Очень уж рассердилась малютка Майя! В первый раз в жизни упомянула
она о своем жале и порадовалась, что у нее такое хорошее оружие.
Стрекоза сердито посмотрела на пчелку. Разбойница закончила свой обед
и сидела, насупившись, словно хищная птица, готовая наброситься на добычу.
Но маленькая Майя стала неожиданно совершенно спокойной. Она сама не
понимала, откуда взялась храбрость, куда подевался страх. Майя даже грозно
зажужжала - так, как жужжал сторож в улье, когда заметил приближающуюся
осу.
- Стрекозы живут в мире с пчелами, - примирительно произнесла наконец
разбойница.
- И хорошо делают! - проворчала Майя.
- Уж не думаете ли вы, что я вас боюсь? Вас?! - возмутилась стрекоза
и, быстро спорхнув со стебля, который при этом закачался, стремительно
опустилась почти на самую поверхность озера.
Как красиво отражалась она в прозрачной воде! Казалось, что две
стрекозы быстро-быстро двигали своими стекловидными крылышками,
окруженными серебристым сиянием. Это было такое дивное зрелище, что
малютка Майя сразу забыла и свою досаду на хищницу, и участь бедной Минны
Кристоф. Она захлопала в ладоши и закричала:
- Как красиво! Как красиво!
- Это вы про меня? - с изумлением спросила стрекоза и тут же
самодовольно добавила: - Да, мне есть чем гордиться. Если бы вы знали, в
какой восторг пришли вчера несколько человек, увидевших меня на берегу
ручья!
- Люди? - воскликнула Майя. - Вы знакомы с людьми?
- Ну конечно, - ответила стрекоза. - Кстати, я думаю, вам интересно
узнать, как меня зовут? Мое имя - Шнука, я из семьи сетчатокрылых.
Майя тоже представилась ей.
- Расскажите мне про человека, - попросила пчелка.
Стрекоза, казалось, совсем примирилась с нею. Шнука уселась рядышком
на листе, и Майя не протестовала. Пчела знала, что стрекоза не посмеет
причинить ей какое-нибудь зло.
- Есть у человека жало? - спросила Майя.
- На что оно ему? - рассмеялась стрекоза. - Нет, у людей есть оружие
пострашнее, и оно очень для нас опасно. Наше племя боится людей, особенно
маленьких, называемых мальчиками.
- Они охотятся за вами? - спросила Майя.
- И очень усердно! Я еще не встретила на своем веку ни одного
человека, который не пытался бы меня поймать.
- Но зачем вы им? - удивилась пчелка.
- Наверное, в нас есть что-то привлекательное, - кокетливо ответила
Шнука. - Других причин я не вижу. Были случаи, что люди, поймав
кого-нибудь из нашей семьи, причиняли страшные мучения и в конце концов
убивали.
- Они едят вас? - испуганно спросила Майя.
- Нет, нет! - успокоила ее Шнука. - Как я знаю, люди не питаются
стрекозами. Но в человеке есть какие-то необъяснимые разбойничьи
наклонности. Вы не поверите, но эти самые мальчики нередко ловят нас лишь
для того, чтобы обрывать нам крылышки и ножки. Вы не верите? - спросила
она, заметив, что пчелка бросила на нее недоверчивый взгляд.
- Конечно, не верю! - негодующе ответила Майя.
Стрекоза пожала блестящими плечиками.
- Уж так и быть, расскажу вам одну правдивую историю, - печально
произнесла она. - Был у меня братец. Он подавал большие надежды, хотя и
был несколько легкомысленный и очень любопытный. Он попал в руки одного
мальчика, который накинул на него сетку, укрепленную на длинной палке...
Можете вы себе это представить?
- Нет, - ответила пчела. - Такую вещь я себе представить не могу.
- Потом, - продолжала Шнука, - мальчик перевязал моему братцу грудь
черным шнурком, как раз между крыльями, так что братец хотя и мог
взлететь, но совсем улететь не мог. Всякий раз, когда братцу моему
казалось, что вот-вот он освободится, мальчик тащил его обратно за шнурок.
- В это трудно поверить, - грустно заметила Майя, качая головой.
- Если случается, что я днем вспомню о братце, то ночью вижу эту
жуткую картину во сне, - сказала стрекоза. - В конце концов мой брат,
конечно, погиб, - со вздохом добавила она.
- А отчего он умер? - с участием спросила пчелка.
Из глаз Шнуки хлынули слезы.
- Мальчик засунул его в карман, - ответила стрекоза, рыдая. - А этого
не может вынести никто.
- А что такое карман? - спросила Майя, потрясенная услышанным
страшным рассказом.
- Карман, - пояснила Шнука, - это кладовая, находящаяся у людей на
коже. И знаете, что там было еще? Если бы вы только знали, в каком ужасном
обществе окончил свои дни мой братец! Вы никогда не догадаетесь!
- Нет, не знаю, - произнесла дрожащим голосом пчелка. - Может быть, в
той кладовой был мед...
- Нет, нет, - перебила ее Шнука. - Мед в карманах людей вы найдете
редко. А было там вот что: лягушка, перочинный ножик и репа.
- Какой ужас! - воскликнула Майя. - А что такое перочинный ножик?
- По-видимому, это искусственное жало людей. Так как природа не дала
человеку этого естественного оружия защиты, то он придумал сам... Лягушка,
к счастью, была уже при последнем издыхании. Она потеряла один глаз, нога
у нее была сломана, а нижняя челюсть вывихнута. Когда мой брат попал в
карман, она прошипела, скривив рот: "Как только я выздоровею, я тебя
съем!" При этом она страшно косила своим единственным глазом. Во мраке
темницы это было, наверное, ужасно! Вдруг моего брата что-то толкнуло к
лягушке, и крылышки его чуть не прилипли к ее холодному мокрому телу... Он
сразу потерял сознание... О, нет слов, чтобы выразить этот ужас!
- Но откуда вы все это знаете? - пробормотала взволнованная Майя.
- Через некоторое время, когда мальчику захотелось есть, он полез в
карман за репой и при этом выбросил лягушку и моего брата. Я услышала его
стоны и нашла их обоих рядышком на траве. Но увы! Было уже слишком поздно!
Мне удалось только выслушать от брата все, что я вам только что
рассказала. После чего он обнял меня, поцеловал и, без жалоб и слез, как
истинный герой, тихо скончался... Когда прекратилось предсмертное
колебание его смятых крылышек, я закрыла ему глаза, покрыло его тело
дубовыми листьями, а в холмик, на котором он лежал, воткнула голубой
цветочек, чтобы он завял в честь покойника на его могилке. "Прощай, -
сказала я, - спи спокойно, братец!" - и улетела навстречу двум огненным
солнцам... К вечеру, как вы знаете, их всегда два: одно на небе, а другое
- в озере... Можете себе представить, как тяжело и грустно мне было
тогда!.. А с вами случалось что-либо подобное? Расскажите, если было...
- Нет, - ответила Майя. - До сих пор я была вполне счастлива.
- Ну, можете благодарить Бога! - разочарованно произнесла Шнука.
Майя спросила про лягушку.
- О! Она умерла смертью, которую заслужила. Ведь жестокость ее дошла
до того, что лягушка грозила умирающему!.. Квакша пыталась было убежать,
но так как нога у нее была сломана, то она лишь подскакивала на одном
месте. Это было так смешно! "Ну, в таком-то виде тебя сразу поймает аист!"
- сказала я ей и улетела.
- Бедная лягушка! - прошептала пчелка.
- Ну, знаете, это уж слишком! - возмутилась стрекоза. - Жалеть
квакушку! Это значит рыть себе самой яму! Смотрю я на вас и думаю:
совсем-то вы неразумное существо!
- Может быть, - согласилась Майя. - Но я не могу видеть чужие
страдания, не могу даже просто слушать о них.
- Это все от вашей молодости, - утешила ее Шнука. - Вы еще многому
научитесь, дорогая моя... Но пора мне на солнышко, здесь слишком
прохладно. Прощайте!
Стрекоза вспорхнула и засверкала тысячью искорок, какими блещут
драгоценные камни. Через зеленый тростник она полетела над поверхностью
воды, и Майя слышала, как она запела. В песне было что-то
сладостно-печальное, и пчелке сделалось и грустно, и радостно на душе.

Тихо плещется река,
В небе синем облака,
Солнышко сияет.
Сладко шепчется тростник,
Стебель лилии поник,
Луч в воде играет.

Теплый ветер, лепет струй,
Солнца жгучий поцелуй...
Как на сердце ясно!
Все минует, все пройдет,
Лето жаркое уйдет...
Ах, как жизнь прекрасна!

- Слышишь, стрекоза поет, - сказал белый мотылек своей подруге.
Они пронеслись мимо пчелки и исчезли в синеве солнечного дня.
Тогда и Майя расправила крылышки, простилась тихим жужжанием с
серебряной гладью озера и полетела к берегу.



4. ИФИ И КУРТ

На другое утро Майя проснулась в бутоне голубого колокольчика,
который еще не успел раскрыться на день. Она услышала в воздухе какой-то
однообразный шум и почувствовала равномерные колебания цветка - словно
кто-то его слегка пошатывал. К ней доносился влажный запах травы и земли.
Было прохладно.
Майя поела немного цветочной пыльцы, привела себя в порядок и
осторожно, шаг за шагом, подползла к лепесткам цветка и выглянула наружу.
Шел мелкий свежий дождь, тихо шумевший и покрывающий все вокруг миллионами
серебристых жемчужин, которые катились по листьям вниз и сгибали своей
тяжестью тонкие стебельки.
С величайшим изумлением смотрела пчелка на это изменение в знакомой
картине. Ведь это был первый в ее жизни дождь! Несмотря на то, что он ей
понравился, она все же была озабочена - Кассандра предостерегала никогда
не вылетать в ненастную погоду. Майя понимала, что под дождем трудно
двигать крылышками. Кроме того, ей было холодно, и она с тоской думала о
ярком солнечном сиянии, приносящем с собой радость и беззаботное веселье.
Было еще очень рано, и жизнь внизу, в траве, только пробуждалась.
Майя была хорошо скрыта в своем голубом убежище и могла спокойно наблюдать
за просыпающимся миром. То, что она увидела, заставило ее забыть на минуту
и тоску по родному дому, которая нет-нет да забиралась к ней в душу, и
собственные утренние заботы. Было так занятно следить из своего укромного
уголка за тем, что происходило в чаще стеблей. Но вскоре мысли пчелки
снова вернулись к покинутому улью, где так уютно и безопасно, где все
горой стоят друг за друга. Она представляла себе, как в этот дождливый
день пчелы сидят там рядышком, довольные неожиданным отдыхом; одни
исправляют ячейки, другие кормят личинок. Как известно, в ненастную погоду
в улье делать почти нечего. Лишь изредка вылетают разведчики, чтобы узнать
- не прекратился ли дождь, не переменился ли ветер. Царица расхаживает по
всем этажам улья, за всем следит, все пробует, кого похвалит, кому выразит
неудовольствие, положит то тут, то там яичко. Все счастливы услышать от
нее ласковое слово. Иногда она гладит по головкам молодых пчел, только что
начавших работать, и расспрашивает об их впечатлениях.
Как приятно сознавать, что с тобой считаются, что тебя любят и уважают; как приятно в улье ощущать надежную защиту! А тут она была
одинока, опасности подстерегают со всех сторон... Что она будет делать,
когда дождь перестанет? Что будет есть? Меду в колокольчике почти не было,
да и цветочная пыльца держится недолго. И в первый раз в своей жизни Майя
поняла значение солнечного света. "Не будь его, не было бы и легкомыслия",
- подумала она.
Но мысль о солнце снова наполнила радостью все ее существо, и она
почувствовала гордость, что сумела сама себе выбрать жизненный путь.
Сколько чудес видела она за это короткое время! Другие пчелы не узнают
такого до самой смерти. "Опыт - великое благо, и он стоит жертв", -
сказала она сама себе.
Показалась колонна странствующих муравьев. Они шли с песней и,
казалось, куда-то спешили. Задумчиво и грустно слушала их пчелка:

Краток, краток жизни срок -
Скоро все умрем.
Только кто работать мог -
Не грустит о том.

Муравьи были хорошо вооружены, и вид у них был смелый, даже грозный.
Скоро они скрылись под листьями белокопытника, оттуда послышался вдруг
грубый и хриплый голос. В ту же минуту кто-то энергично раздвинул молодые
одуванчики, из них выскочил большой жук, похожий на металлическое
полушарие, отливающий то синим, то зеленым, то черным цветом. Он был вдвое
или даже втрое больше Майи. Его твердый панцирь казался несокрушимым, а в
голосе жука звучали свирепые нотки. По-видимому, он был разбужен пением
муравьев и находился поэтому в дурном настроении. Его волосы не были еще
расчесаны, и он сонно протирал свои хитрые глазки.
- Постойте! Я вас! - кричал он. - Убирайтесь прочь!
"Какое счастье, что я не натолкнулась на него! - подумала пчелка,
чувствуя себя безопасно в своем качающемся убежище. Но сердечко все же
затрепетало, и очень осторожно Майя отодвинулась в глубь цветочной
чашечки.
Жук, неуклюже переваливаясь, пополз по мокрой траве. Назвать его
изящным было бы довольно затруднительно. Остановившись у увядшего листка,
как раз под цветком Майи, он отодвинул лист, и пчелка увидела
замаскированный вход в пещеру.
- Чего-чего только нет на свете! - с удивлением сказала она сама
себе. - Какая поразительная вещь! Кто бы мог подумать? Целой жизни мало,
чтобы узнать все, что происходит в мире.
Она тихонько сидела в чашечке цветка и следила за жуком. Дождь
продолжался.
- Если вы хотите идти со мною на охоту, - крикнул мохнач, подходя к
подземной норе, - то вставайте поскорее! Уже совсем светло!
Из пещеры послышался тоненький, чирикающий голосок:
- Ради Бога, закройте вход! Ведь сюда льется дождь!
Жук повиновался.
- Но, пожалуйста, поторопитесь, - проворчал он.
Майе было очень интересно, что произойдет дальше. Она опять подползла
к краю цветка и высунулась так далеко, что на спинку ей упала крупная
дождевая капля. Она увидела, как увядший листок снова отодвинулся и из-под
земли вылезло бурое существо, показавшееся пчелке чрезвычайно странным. У
существа было неуклюжее тело и необыкновенно толстая голова с маленькими
торчащими усиками. Тоненькие ножки еле передвигались, а выражение лица
было озабоченным.
- С добрым утром, Ифи, - приветствовал удивительное существо жук,
стараясь вежливо вытянуться в струнку. - Как вы спали, моя милая?
Ифи равнодушно протянула ему руку.
- Я не могу с вами идти, Курт, - сказала она. - Про нас и так уж
болтают.
Бедный жук казался очень испуганным.
- Я вас не понимаю, Ифи, - пробормотал он. - Неужели наша юная дружба
может погибнуть из-за каких-то пустяков?! Подумайте, Ифи! Какое вам дело
до чужой болтовни? У вас своя собственная нора, куда вы можете вползать,
когда вздумается; а если вы заберетесь в нее поглубже, то не услышите
никаких разговоров.
- Вы ничего не понимаете, Курт, - задумчиво и печально ответила Ифи.
- У меня на этот счет свои взгляды. Кроме того, вы меня обманули: вы
уверяли, что из семьи бронзовок, а слизняк сообщил мне вчера, что вы
попросту - навозный жук. А это ведь большая разница. Слизняк своими
глазами видел вас за работой, назвать которую у меня язык не повернется.
Вы должны сами понимать, что нам необходимо расстаться.
- Нет, я этого не понимаю! - горячо воскликнул Курт, оправившись от
неожиданности. - Я хочу, чтобы меня любили за мои личные качества, а не за
мою профессию.
- Если бы речь шла не о навозе, - сдержанно возразила Ифи, - я еще
могла бы примириться с вашим занятием. Но вы должны понять, что молодая
вдова, мужа которой всего три дня тому назад съела землеройка, обязана
проявлять величайшую скромность... а потому - прощайте!
Сказав эти слова, Ифи с удивительной быстротой, словно ее унес ветер,
скрылась в пещере. Майе трудно было бы поверить прежде, что живое существо
может так стремительно двигаться.
Курт, словно забывшийся от конфуза, уставился на вход в норку. При
этом у него был такой глупый вид, что пчелка не смогла удержаться от
смеха.
Но жук наконец пришел в себя и недовольно потряс своей маленькой
круглой головкой. Усики его печально опустились, как смоченное дождем
опахало.
- В наше время, - вздохнул он, - не ценят ни хороший характер, ни
солидный образ жизни. Ифи бессердечна. До сих пор я сам себе не решался в
этом признаться, а теперь вижу, что это - факт. Но если она не могла стать
моей подругой по влечению сердца, то что мешало ей сделать это хотя бы по
расчету?
Майя заметила, что, произнося свою выстраданную речь, он уронил
слезу, и ей стало его жаль.
Но вдруг Курт оживился. Он перестал плакать и осторожно перебрался за
кучку земли, которую его приятельница набросала, вероятно, при устройстве
своего жилища. По траве полз небольшой красноватый дождевой червяк. Пчелку
удивил его способ передвижения: червяк то вытягивался в струнку, то
съеживался и становился опять толстым. Его туловище состояло из нежных
колец, беззвучно двигавшихся вперед. Майя страшно испугалась, когда жук,
выступив неожиданно из-за холмика, за которым он прятался, схватил червяка
и разорвал его на две части. Не обращая внимания на отчаянные судорожные извороты обеих половинок, он принялся за одну из них.
- Потерпи, потерпи, - бормотал Курт, - сейчас будет конец!
Но вдруг он опять вспомнил, должно быть, о навеки утерянной Ифи, и
крупные слезы снова потекли по его щекам.
Пчелке было его очень жаль. "Как много в мире неприятностей!" -
подумала она. Вдруг, к своему величайшему изумлению, Майя увидела, что
вторая половинка червяка, о которой Курт, охваченный печалью, позабыл,
стала быстро удаляться.
- Кто бы мог поверить в такое! - с удивлением воскликнула Майя, да
так громко, что жук внизу услышал и начал озираться.
- Прочь с дороги! - заорал он вдруг.
- Да ведь я сижу здесь и вовсе не стою на вашем пути! - возразила
пчелка.
- А где же вы сидите? - спросил Курт, все еще не обнаружив
собеседницу. - Куда вы запрятались?
- Я над вами, в чашечке цветка, - ответила Майя.
- Разве что! - сказал жук. - Но я ведь не кузнечик и не могу
подпрыгнуть, чтобы увидеть вас... Почему вы крикнули?
- Так ведь половинка вашего червяка убегает! - сказала пчелка.
- Да, верно, - произнес Курт, следя за беглецом. - Эти твари
удивительно подвижны. Но не беда: у меня сегодня нет аппетита.
И он бросил вторую половину червяка, которую еще держал в руках.
Подобно первой, и она пустилась удирать, но в противоположную сторону.
Майя все никак не могла прийти в себя от изумления, но жуку этот
образ действия червей был, по-видимому, хорошо знаком.
- Не подумайте, пожалуйста, что я всегда питаюсь этой гадостью, -
заметил он. - Не везде можно найти розы.
- Покажите, по крайней мере, этому несчастному, куда убежала его
первая половинка, - взволнованно попросила пчелка.
Курт задумчиво покачал головой и сказал:
- Не следует снова соединять тех, кого разлучает судьба... Кто вы? -
добавил он, помолчав.
- Меня зовут Майя. Я - пчела.
- Очень приятно, - заявил Курт. - Я ничего не имею против пчел. Но
зачем вы там сидите? Ведь пчелы, кажется, больше всего любят летать. Давно
вы тут?
- Я здесь ночевала.
- Вот как, - произнес подозрительным тоном жук. - Надеюсь, вы хорошо
спали? Вы только что проснулись?
Майя заметила неудовольствие Курта, которому было неприятно, что его
разговор с Ифи мог быть подслушан. Не желая огорчать жука, пчелка
утвердительно кивнула головой.
Жук бегал во все стороны, стараясь найти местечко, откуда он мог бы
взглянуть наверх.
- Погодите, - обрадовался он, - вот я вскарабкаюсь на стебелек травы
и посмотрю на вас. А вы взгляните тогда на меня. Ладно?
- Мне это будет очень приятно, - вежливо ответила Майя.
Курт нашел подходящее растение, и пчелка хорошо разглядела жука,
когда тот встал на задние лапки и поднял к ней голову. Он показался ей
довольно милым и приветливым, хотя был уже немолод и имел некрасивые,
слишком толстые щеки. Он поклонился, причем стебелек под ним сильно
закачался.
- Курт, из семьи бронзовок, - представился он.
Маленькая Майя, уже зная, что Курт - навозный жук, посмеялась в душе
над ним. Но, не желая его огорчать, она промолчала.
- Неужели вас не беспокоит дождь? - спросила она.
- Нисколько, - небрежно ответил он. - Ведь я живу среди роз, а там
почти всегда мокро или просто влажно.
- Курт, - с улыбкой произнесла пчелка, решив, что не мешает все-таки
его немножко проучить за хвастовство и ложь. - А что там за отверстие под
листом?
- Где? Какое? - испугался жук. - Да тут много всяких дыр... Вы и
представить себе не можете, сколько их тут!..
Но волнение, охватившее его после вопроса Майи, и старание казаться
спокойным имели весьма печальное для него последствие: он потерял
равновесие и упал на спину, беспомощно барахтаясь всеми лапками.
- Ой! Ой! Я погиб! - завопил он. - Я не могу перевернуться!.. Я так
умру... Какое несчастье!..
Курт кричал так громко, что не слышал утешений пчелки. Он делал
отчаянные попытки перевернуться, но всякий раз, когда казалось, что
вот-вот это ему удастся, земля подавалась под ним, и он опять оказывался
на круглой спине. Это было поистине печальное зрелище, и Майя испугалась
за жука, тем более что он побледнел и ослаб от бесплодных усилий и криков.
- Я не выдержу этого! - стонал он. - Да отвернитесь вы, по крайней
мере!.. Не мучьте умирающего своим назойливым взором... О, если бы я мог
достать какой-нибудь стебелек!..
- Стойте! - воскликнула пчелка, сердце которой переполнялось
страданием. - Я попробую вас поднять. Если я напрягу все силы, может быть,
мне удастся. Но, ради Бога, Курт, умоляю вас, перестаньте кричать!
Послушайте меня: если я наклоню к вам стебелек, сможете вы уцепиться за
него и подняться?
Но жук продолжал кричать и стонать; страх смерти совсем свел его с
ума и лишил возможности соображать.
Крошка Майя, несмотря на дождь, вылетела из своего убежища,
облюбовала тонкую зеленую былинку вблизи того места, где лежал Курт, и
взобралась на самую ее верхушку. Она заликовала от радости, когда стебелек
стал подаваться под ее тяжестью и опустился как раз над барахтавшимся
Куртом, коснувшись его лица.
- Держитесь крепко! - крикнула ему Майя.
Жук, почувствовав щекотку, крепко уцепился за травинку, сначала одной
рукой, потом другой и, наконец, ножками - каждая с двумя крепкими острыми
коготками. Курт начал медленно взбираться по стебельку, пока не достиг его
основания. После чего опустился на ноги.
- Уф! Как это было ужасно! - произнес он, тяжело дыша. - Если бы не
мое присутствие духа и самообладание, то я наверняка стал бы жертвой вашей
болтливости!
- Как вы себя чувствуете? - участливо спросила Майя.
- Спасибо, спасибо! - ответил Курт, держась за голову. - Как только
немного пройдет головокружение, я отвечу вам подробнее.
Но пчелка не дождалась его ответа. Над травою показалась славка,
гнавшаяся за насекомым. Майя испуганно прижалась к земле и замерла. А
когда минуту спустя, будучи уверенной, что птичка улетела, Майя поднялась
и стала искать глазами Курта, его уже не было.
Погода между тем прояснилась, дождь перестал, и пчелка отправилась в
путь.



5. КУЗНЕЧИК

Денек выдался на славу! С раннего утра все было покрыто росою, а
потом над лесом взошло солнце и осветило своими косыми лучами зеленые
лужайки, которые засверкали и заблестели, как усыпанные самоцветными
камнями ковры. Это было так красиво, что дух захватывало от восторга.
Майя, проснувшись, услышала вокруг себя ликующие голоса. То
радовались и пели высоко на деревьях страшные для пчел птицы, или гудели и
звенели порхавшие в воздухе и копошившиеся в мураве жуки, мушки и бабочки.
Маленькая пчелка уютно расположилась в трещинке древесной коры. Там
было сухо, тепло и безопасно. Правда, на заре до пчелки донесся стук дятла
по дереву, а на маленького насекомого, укрывшегося в трещинах коры, эти
звуки производят такое же впечатление, как на нас, когда мы слышим ночью
ломящихся в окно нашего дома грабителей. Но все обошлось для Майи
благополучно.
Она устроилась в своем убежище довольно прочно. В укромной щелке,
темной и прохладной, она сделала себе небольшой запас меду на случай
дождливых дней, а вход в свое жилище она залепила воском, оставив лишь
столько места, чтоб можно было влетать и вылетать.
С громким ликующим жужжанием выпорхнула в это утро Майя из своего
домика и окунулась в залитый солнцем мир, полная нетерпеливого ожидания:
что принесет ей этот прекрасный день? В прозрачном золотистом воздухе она
казалась пылинкой, которую гнал перед собой ветер.
- Сегодня я встречу человека! - воскликнула пчелка. - В такую погоду
и люди, наверное, не утерпят и выйдут насладиться природой!
Никогда еще не приходилось Майе видеть такое множество насекомых
сразу. Они носились повсюду, кружились, взвивались к небу, устремлялись к
земле, издавая такое веселое и радостное гудение, что невольно заражали
своим настроением все вокруг.
Малютка Майя опустилась на густо поросшую растениями и цветами
лужайку. Самыми высокими среди них были беловатые пучки кашки и красный
мак, так и манивший к себе. Пчелка поела немного меду, который нашла в
чашечке колокольчика, и собралась было лететь дальше, как вдруг заметила
возле себя, на стебельке, какое-то странное существо. В первую минуту она
испугалась, потому что не могла себе представить, чтобы на свете могло
жить такое зеленое и такое тощее страшилище. Но страх быстро уступил место
любопытству, и Майя уставилась на длинноногого незнакомца. Ей показалось
сперва, что у него были рога, но скоро она убедилась, что это его лоб так
необычайно выдавался вперед и увенчан двумя очень длинными и тонкими, как
ниточки, усиками. У таинственного существа, очень стройного собою, были
красивые передние лапки и тонкие, почти незаметные крылышки, на которых
(как подумала пчелка) далеко не улетишь. Но больше всего Майю поразили его
непомерно высокие задние ноги, торчавшие над ним, как две огромные ходули.
Весь он был зеленого цвета. В его хитрых глазках было выражение дерзости и
удивления, но в них не было злости, а скорее - добродушие и миролюбие.
- Что вы так выпучили на меня свои очи, мадемуазель? - сердито
произнес он, по-видимому раздраженный слишком пристальным взглядом Майи. -
Разве вы никогда не видели кузнечика? Или, может быть, вы высиживаете
детей?
- Что за глупости вы говорите? - рассердилась пчелка. - Если бы я
даже умела это делать, я никогда не позволила бы себе столь легкомысленно
подражать священным обязанностям нашей царицы.
Лицо кузнечика приняло такое комичное выражение, что Майя, несмотря
на свою досаду, не могла не рассмеяться.
- Ну и удивительная же вы, мадемуазель! - расхохотался в свою очередь
и кузнечик.
Этот смех и поведение странного существа разгневали пчелку.
- Чего вы так радуетесь? Вы, кажется, серьезно думаете, что я могу
класть яйца, да еще прямо тут, на лужайке?
Но в это мгновение раздался неожиданно какой-то треск, кузнечик
воскликнул "опля!" - и исчез. Он взвился высоко в воздух, даже не
используя свои крылышки, и по высокой дуге совершил безумно смелый, как
показалось Майе, скачок. А через секунду он уже опять был рядом с ней на
листке колокольчика, и пчелка даже не успела заметить, с какой стороны он
на него вскочил.
Удивительный прыгун принялся рассматривать Майю со всех сторон, сзади
и спереди.
- Да, - протянул он презрительно, - вы действительно не приспособлены
для кладки яиц... Не волнуйтесь, мадемуазель, - продолжал он, видя, что
пчелка сердито повернулась к нему лицом. - Вы, если не ошибаюсь, оса?
- Нахал! - сердито воскликнула оскорбленная этой дерзостью Майя.
Но кузнечик опять крикнул "опля!" - и был таков.
- Нет, этот грубиян окончательно расстроил меня, - сказала сама себе
пчелка и решила улететь.
Слыханное ли дело? Такого оскорбления ей еще никто никогда не
наносил. Принять ее за осу, за представительницу этого разбойничьего
бродячего народа! Возмутительно!
Но в эту минуту кузнечик снова очутился возле Майи.
- Мадемуазель, - проговорил он, поворачиваясь к ней, причем его
задние ноги изобразили часовые стрелки, когда они показывают половину
седьмого. - Мадемуазель, вы должны меня извинить, если я время от времени
так странно и неожиданно прерываю разговор. Но я не виноват: это находит
на меня как-то сразу, и я должен прыгнуть, скакнуть куда глаза глядят... А
вы умеете прыгать? - вдруг задал он ей вопрос, и его рот растянулся в
широкую улыбку.
Майя невольно засмеялась.
- Кто вы такой? - спросила она. - Вы обладаете удивительным свойством
раздражать всех, кто с вами разговаривает.
- Что делать! Все уж меня знают таким, - ответил он и состроил при
этом такую смешную гримасу, что пчелка не могла понять, говорит ли он
серьезно или смеется над нею.
- Я здесь иностранка, - вежливо заметила Майя, - иначе я, конечно же,
знала бы вас. Но прошу вас запомнить, раз и навсегда, что я не оса, а
принадлежу к благородному семейству пчел.
- Да ведь это одно и то же! - воскликнул кузнечик.
- Вы - невежда, - с трудом сдерживая негодование, сказала Майя. -
Потрудитесь при удобном случае внимательно рассмотреть осу.
- Зачем? - небрежно ответил кузнечик. - К чему искать различия,
которые существуют только в воображении? Вы летаете, жалите и не умеете
прыгать. Оса - тоже. В чем же разница?.. Опля! - И он снова исчез.
"Ну, пора убираться прочь", - подумала пчела, но не успела она
расправить крылья, как собеседник снова очутился возле нее.
- Завтра будут соревнования кузнечиков в саду пастора Зюнделика, -
сказал он. - Не желаете ли получить входной билет, мадемуазель? У моей
старухи осталось еще два, и я полагаю, что она не откажет уступить один
вам. Я надеюсь побить завтра рекорд.
- Меня это мало занимает, - ответила еще не оправившаяся от досады
Майя. - Кто умеет летать, у того интересы - повыше.
Кузнечик громко расхохотался.
- Не зазнавайтесь, мадемуазель, - произнес он. - Летать умеют многие,
а вот прыгать-то не всякий способен. Даже человек, и тот стремится к
этому. На днях я видел, как пастор Зюнделик подпрыгнул почти на
пол-аршина, желая хвастнуть своим искусством перед змеей, пересекавшей ему
дорогу. При этом он даже трубку выронил и не нагнулся, чтобы ее поднять. А
уж без трубки - какой это пастор! Вот до чего доходит честолюбие! Я знавал
одного кузнечика, который подпрыгивал на высоту, в триста раз большую, чем
его собственное тело... Вот, видите, теперь вы удивляетесь, молчите и,
конечно, раскаиваетесь в своих легкомысленных заключениях! В триста раз
выше себя! Кто другой решится на такое рискованное дело? Даже величайшее в
мире животное - слон, и тот не в состоянии сделать такой прыжок... Ну, что
же вы молчите, сударыня?
- Да ведь вы все время болтаете и не даете мне слова сказать! -
воскликнула Майя.
- Пожалуйста, говорите, - приветливо предложил кузнечик, крикнул
"опля!" и снова пропал.
Пчелка, несмотря на свою досаду, опять рассмеялась. В своей жизни она
не видела ничего подобного. С одной стороны, ее раздражали насмешки
кузнечика, а с другой - она не могла не удивляться его опыту и большим
познаниям. Правда, она расходилась с ним по вопросу о важном значении
прыганья, но была в восторге от всего того, что узнала от него за эту
краткую беседу. Жаль, что зеленый собеседник не мог долго усидеть на одном
месте: иначе она забросала бы его вопросами.
Понимает ли он язык людей? Ведь он даже их имена знает! Она очень
хотела его спросить об этом, если он еще раз вернется. А затем, было бы
интересно узнать, что он думает о попытке приблизиться к человеку,
познакомиться с ним в его собственном жилище.
- Мадемуазель! - позвал ее вдруг кузнечик, и она увидела, как
соседний стебелек сильно закачался.
- Господи! - вздрогнула от неожиданности Майя. - Откуда вы опять
взялись?
- Да я все время тут поблизости.
- Скажите, неужели вы постоянно скачете, сами не зная куда?
- Конечно, - ответил кузнечик. - А как же иначе? Разве кому-нибудь
известно будущее? Никому. Только лягушка умеет его предсказывать, но она
не говорит, как она это делает.
- Откуда только вы знаете такие вещи! - удивилась Майя. - А язык
людей вы понимаете?
- Это вопрос, на который очень трудно дать ответ, мадемуазель. Еще
совершенно не доказано, есть ли вообще у людей язык, хотя они издают
какие-то отвратительные, ни на что не похожие звуки, при помощи которых
они объясняются, по-видимому, друг с другом. Иногда, впрочем, и у них
наблюдается стремление к благозвучию. Я видел раз, как два мальчика, держа
между пальцами соломинки, дули в них изо всех сил, получая довольно
красивое жужжание, несколько напоминавшее голос стрекозы, но, конечно,
далеко не такое звучное. Во всяком случае, они стараются говорить. Угодно
вам еще что-нибудь узнать? Я ведь очень опытный.
Но в ту же секунду он снова исчез, и уже больше не возвращался.
Маленькая Майя тщетно ждала его, осматривая вокруг траву и цветы. Он
пропал бесследно.



6. ПУКА

Жаркий летний день сильно утомил маленькую Майю. Она вяло летала
среди ярко-зеленых садовых кустов, пока не нашла себе прохладный уголок в
ветвях огромного каштана, под сенью которого, на утоптанной траве, были
расставлены столы и скамьи. Все указывало на то, что здесь жили люди.
Неподалеку краснел кирпичный крестьянский домик, увенчанный низкой, слегка
дымившейся трубой.
Пчелка была уверена, что теперь-то она, без сомнения, встретит
человека: ведь она пробралась почти к самому его жилью. Наверняка и это
дерево, и эти странные деревянные сооружения под ним принадлежат людям.
Вдруг что-то прожужжало над самым ухом Майи, и рядом, на лист, где
она сидела, опустилась муха. Сначала муха заметалась по зеленым жилкам
листа, бегая по ним какими-то странными маленькими толчками, так что
движения ног сливались вместе и можно было подумать, что она не ходила, а
скользила взад и вперед. Затем она начала перелетать с одного края
зубчатого листа на другой, да так быстро и порывисто, что казалась не
летающей, а прыгающей. По-видимому, она выискивала таким образом местечко,
где могла бы усесться поудобнее. Иногда муха неожиданно взвивалась вверх и
жужжала при этом с такой болезненной тоской, словно страдала при виде
чего-то ужасного или болела душой за бедствия мира; затем она снова
опускалась и как ни в чем не бывало прыгала по листу. Наконец, тихо
усевшись, она замерла в неподвижной позе.
Майя внимательно следила за мухой, а когда та угомонилась, она
придвинулась к ней и вежливо сказала:
- Здравствуйте! Добро пожаловать на мой лист. Насколько я могу
судить, вы - муха?
- А вам-то что? - ответила та, в свою очередь, вопросом. - Мое имя
Пука, и я очень занята. Вы, кажется, хотите прогнать меня отсюда?
- Что вы! Что вы! - поспешила ее успокоить Майя. - Я очень рада с
вами познакомиться.
- Я думаю! - самоуверенно произнесла муха и резко схватила себя за<b

Там скриншоты есть)))======>>>>http://www.pcfilm.lv/screen.1423-0.html

Водолёнок
спасибо тебе, мяф!!!!!!! я хоть почитаю...все-таки в детстве любила этот мультик,даже с улицы домой прибегала чтобы посмотреть....

Я тоже его очень любила. И намерена его достать. Если кому нужно будет, поделюсь.

Я в детстве тоже его смотрел. Добрый мультик.

Действительно, его много кто смотрел. Вот кстати наглядный пример хорошего аниме для малышни. Честно говоря, только недавно узнала, что он к аниме относится.

хы) я тоже это смотрел) они еще там страшно так жала выдвигают==
Запомнилась сексопильная гусеница с пухленькими губками..... вот откуда комплекс двумерности началсо=)) все началось с пчелки майа))) вааа

Лично я так вообще начинал с нго смотреть аниме