До 80-х годов прошлого века все математики делились на две категории: умные математики и глупые математики. Глупые математики писали умные статьи о том, что «выигрышные стратегии» в азартных играх — это миф для простаков, что совершено невозможно предсказать, как выпадут карты или кости, какие номера окажутся выигрышными в лотереях. И на основе теории вероятностей убедительно доказывали, что любая игровая стратегия оказывается заведомо проигрышной для любого игрока.

Единичный выигрыш возможен, — провозглашали глупые математики, игроку может однажды повезти, и он сорвет крупный куш, но при любой более-менее продолжительной и регулярной игре, игрок обязательно спустит выигранное, потому что такова теория вероятности и от нее никуда не денешься.

А умные математики слушали глупых и тихо посмеивались в усы (или что у них там). Потому что они знали, будь глупые математики правы, в мире не существовало бы успешных профессиональных игроков в Покер и Блэк Джек и лотереи, не было бы биржевых игроков, составивших себе состояние игрой на бирже. Собственно, умные математики, как правило и оказывались теми самыми успешными игроками в Блэк Джек или на бирже, предпочтя финансовую карьеру математической.

Но однажды математическое тщеславие все же победило, и в 1981 году умный американский математик Герман Чернов посрамил глупых математиков, опубликовав свою знаменитую статью, раскрывающую выигрышную стратегию в лотерее Штата Массачутес. В статье он писал то, о чем давно знали профессиональные игроки, но не догадывались глупые математики. А именно: конечно невозможно предсказать, какие выпадут выигрышные номера, но зато вполне возможно предсказать, как себя поведут игроки. А значит в любой игре, где сумма выигрыша зависит от поведения других игроков, всегда можно, с учетом знания этого поведения, построить выигрышную стратегию.

Подробностей этой истории я, чтобы не отвлекать ваше внимание, писать не буду, кому интересно, может погуглить, скажу лишь, что стратегия Чернова гарантировано давала отдачу более 30 процентов годовых на вложенные в Массачусетскую лотерею деньги — больше, чем могли дать самые доходные финансовые инструменты.

С тех пор разговоры о том, что «выигрышных игровых стратегий не существует» постепенно сошли на нет, а разработка выигрышных алгоритмов для биржевых роботов стала огромной, хотя и весьма закрытой индустрией (именно поэтому обычно остаются без штанов те, кто повелся на призывы сыграть на Форексе — им приходится играть не против других игроков, а против роботов, вооруженных выигрышными стратегиями обдирания новичков).

К чему я вспомнил сейчас этот эпизод?

Несмотря на то, что человек существо разумное и в теории непредсказуемое, он склонен на стандартные ситуации реагировать стандартным образом и поэтому его поведение очень часто можно предсказать. А действие человека в группе, или вернее поведение группы людей можно предсказать гарантировано. Поэтому все события, происходящие, в мире можно свести к довольно небольшому числу типовых ситуаций. А каждая такая типовая ситуация имеет всего несколько вполне типовых сценариев развития. Иными словами, оказавшись в типовой ситуации, общество всегда ведет себя типовым, абсолютно предсказуемым образом, без вариантов.

Изучением этих ситуаций в теории служит серьезный раздел математики, который называется «теория игр». А практическим извлечением профита из этих знаний занимаются такие науки, как социология, политика и маркетинг.

Одиночке, даже хорошо подготовленному, тяжело противостоять хорошо организованным группам, работающим на этом рынке.

Но для нас, одиночек, есть хорошая рыночная ниша, которую мы активно эксплуатируем. Мы не работаем с типовыми сценариями, как маркетологи или финансисты. Мы работаем с флуктуациями, отклонениями от сценариев. Если вдруг я вижу, что вполне типовая ситуация вдруг начинает развиваться с очевидными отклонениями от типового сценария, то значит эта «типовая ситуация» таковой не является. Это является признаком того, что здесь, в этой точке времени и пространства кроется очень ценная информация, которую можно реализовать с большим профитом.

Собственно, этим я и занимаюсь.

Когда меня спрашивают, кто я по профессии, я всегда затрудняюсь с ответом. Чаще всего я отвечаю, что я «журналист» или «писатель». И это, конечно, правда. Но правда и в том, что и журналистским и писательским трудом в русскоговорящем мире заработать на достойную жизнь невозможно (если только не продал себя в рабство с потрохами). А потому основным моим занятием является труд, внешне сходный с журналистикой, но относящийся к бизнесу совсем другого рода.

Окружающие нас информационные потоки насыщены крупицами драгоценной, но хорошо скрытой информации, и добыча этой скрытой информации является вполне себе доходным занятием. Информация является самым востребованным товаром на рынке, и реальные рычаги власти принадлежат не тому, кто формально занимает всякие высокие должности, а тому, кто владеет информацией и может ею правильно распорядится.

На протяжении многих лет, с самой ранней юности, я занимаюсь добычей из информационных недр полезных информационных ископаемых. Мой нюх и охотничьи навыки отточены до предела. А потому сразу чую, когда кто-то пытается замаскировать информацию, спрятать ее поглубже, и раскалываю такие ситуации «на раз».

Итак, падение АН-148 в Подмосковье.

Как бы ни цинично это звучало, но «упал самолет» это — вполне себе типовая ситуация, вызывающая типовую цепочку дальнейших событий: комиссия по расследованию, выражение соболезнований, публикация списков погибших, рассказы и воспоминания о погибших в прессе и в блогах, и конечно же, куда ж без этого, появление всяких теорий заговора. Всякие блогерские анализы траектории падения и радиуса разлета осколков в соцсетях, изучение фоток с места падения, — публика в России инстинктивно не доверяет официальной информации и ищет в ней подвох.

Я тоже не доверяю, и тоже ищу. Но радиуса разлета осколков и тому подобных вещей, я не анализирую, потому что это слишком тонкая и сложная материя, требующая такой квалификации и такого большого объема исходных данных для анализа, каких по определению не может быть у единичного стороннего наблюдателя.

Я смотрю на другое. Укладывается ли последовательность событий в типовой сценарий? Тут действует одно очень простое правило, без исключений — если есть критичные отклонения, значит в реальности мы имеем не совсем не то исходное событие, какое нам хотят показать.

И вот я вижу эти самые отклонения от типового сценария.

Публикуется список погибших, но в нем у девяти человек не указаны отчества. Такая ситуация возникает впервые за всю историю публикации списков на сайте МЧС, и, следовательно, требует внимания. Статистическая обработка других списков с других катастроф показывает, что отклонение очевидно не объяснимое. Для граждан России отчества публикуются всегда. В распоряжении МЧС эта информация, всегда есть. Регистрация на борт осуществляется по паспортам, номера всех паспортов известны, значит известны и отчества: они указываются и в гражданских и загранпаспортах российских граждан.

За всю историю лишь единожды был опубликован список, в котором отсутствовали отчества, но они отсутствовали у всех фигурантов списка, и там была совершенно прозрачная ситуация, и причины такого исключения были ясны.

Здесь же внятные причины, по которым исчезли отчества только у части пассажиров — отсутствуют.

99,99% представителей широкой публики это покажется совершеннейшим пустяком. Но для охотника за информацией — это огромный красный флажок на высоком древке, привлекающий внимание за многие километры.

Потому что он видит — это флажок несет в себе признаки другой типовой ситуации — сокрытия информации.

Имея отчество, информацию о человеке легко нагуглить. Нет — отчества, поиск информации затруднен. Если бы мне нужно было бы затруднить для широкой публики идентификацию кого-то из погибших, я именно так и поступил бы. Указал бы его данные без отчества, а чтобы этот факт не бросался бы в глаза, зашумил бы его — убрал бы отчества еще у нескольких бы человек, выбранных случайным образом.

Тут требуется большой объем нудной технической работы. И тогда я делаю то, что обычно делаю в таких случаях — иду в фейсбук и пишу кратенькое сообщение о том, что у некоторых пассажиров в списке погибших не указано отчество. И всё, ничего больше не пишу. Никаких выводов, никаких намеков. Просто факт.

Я знаю, что сейчас по меньшей мере сотня человек бросилась проверять этот факт и искать информацию чтобы подтвердить или опровергнуть, а заодно и обсудить всякие «версии» и «теории заговора», вытекающие из этого факта. Мне надо лишь чуток подождать. Час-полтора, и они прочешут весь интернет и принесут в комментарии столько информации, на поиски которой у меня в одиночку ушло бы больше суток.

И тут меня ждет сюрприз, я нарываюсь на еще одно отклонение от типового сценария, да на какое!

Ведь как происходит процесс комментирования в фейсбуке?

Это тоже типовой сценарий. Сначала ваш пост видят только друзья и подписчики. И комментарии пишут только ваши френды и подписчики. И отвечают тоже на первых порах в основном френды и подписчики. Причем делает это относительно небольшое ядро в сотню-другую человек, которые постоянно вас комментируют и которых вы уже знаете в лицо.

А уж потом, если вы написали дельную вещь и ее начали расшаривать, то подтягиваются другие подписчики, которых вы не знаете в лицо, но которые тоже подписаны на вас. Если и они в свою очередь расшаривают ваше сообщение, то тогда, спустя довольно большое время у вас в комментариях возникают совсем уже незнакомые люди, но в не очень большом количестве.

В этот раз все было иначе. Буквально через несколько минут после публикации (свидетели не дадут соврать) лента комментариев под моим постом буквально взорвалась от наплыва совершенно не знакомых мне посторонних людей, которые наперебой повторяли только два возражения:

1. Отчеств не было потому, что это иностранцы.
2. Отчеств не было потому, что летели по загранпаспортам, в которых нет отчеств.

Мало того, что и то и другое было очевидным враньем, так еще и наплыв был таким густым, что после удаления очередного комментария незнакомца, тут же всплывал другой незнакомец ровно с тем же комментарием, один к одному, вплоть до знаков препинания.

А когда я (уже понимая в чем дело) стал заглядывать в ленты друзей, расшаривших мое сообщение, то и там, у некоторых из них, я тоже углядел тех же самых незнакомых комментаторов с теми же самыми текстами.