вот:

Прошли, прошли товарищи те времена, когда добрый Хэй таскал тяжелые рюкзаки. Ноги не те или старость уже подкралась не в тело так в мысли. То ли взрослею, что хуже, ветер и снег в лицо, воспринимаются не как что то веселое, а как досадное препятствие, которое необходимо преодолевать, а тут еще снег по пояс. Короче все таки старость)))))))
Наглым образом вторгшись в уютный палаточный мир на двоих, моего друга и его подруги, требовательно смотрел им в глаза до моего полного насыщения чем то из котелка, потом чай, а потом они закричали попался и под руки и под ноги потащили меня в снег ветер и все остальное. Очнувшись обнаружил себя привязанным к сноуборду. И кто то настойсиво подталкивал меня к "пропасти", оказалось вдвоем... Ну оно и понятно, так как одним шушенцем меня не сдвинешь, а вот шушенцем и шушенкой очень даже у них получилось. Когда они прибежали вниз и радостно перебивая друг друга, начали красочно описывать, что я орал, как махал руками, что я делал не так и почему им это понравилось... В Шушке живут психи, это я теперь точно знаю.
На второй день они устали меня держать и одновременно привязывать к доске, но я недоумевая над собой, привязался сам и о чудо целых 20! метров проехал стоя! ровно! и даже почти не боялся)))))
Обратно рюкзак был тяжелым, так как шушенцы сообразили переложить ко мне свои вещи. После похода нога снова проснулась и теперь как то напонятно себя ведет. Пора переходить на велик и байдарку, у нас столько воды вокруг, а мы пешком, пешком...

Он в мире первом смотрел телевизор, читал Кастанеду, сушил носки,
И пес одиночества рвал его горло тупыми клыками хмельной тоски.
А в мире втором мотыльки и звезды хрустели, как сахар под сапогом,
И смысла не было, не было - ни в том, ни в другом.

А в мире третьем он стиснул зубы, подался в сталкеры мертвых зон,
Сдирал дымящийся полушубок, пройдя сквозь огненный горизонт,
Ввалившись в прокуренное зимовье, рычал из спутанной бороды,
Что смысла не было, ***, не было, туды-растуды.
Припев:
И только Солнце снова будило его, дыша в висок,
Шептало: "Вставай, ведь такова твоя функция
Во всех попутных мирах, где горит мое колесо,
До поры, пока не вытек бензин!"

Потом подчинялся иным законам, узнавши, как, и узнавши, где,
Становился легким и незнакомым, трехпалым листиком на воде,
Слетал, планируя на поверхность, и было пофиг, куда снесет,
И смысла не было, не было, не было - и все.
А небо скрипело, кричало: "Где ты?! Идешь ко дну ли, бредешь ли вброд?"
Неадекватный клинок победы был злым и кислым, как электрод,
Когда, посвящая Атланта в лорды, ложился на каменное плечо,
А смысла не было, не было, не было ни в чем.

Припев.

Эй вы, подземные виноделы, залейте в череп бокал вина,
Эпоха кончилась, просвистела - кому хана, кому мать родна,
Края пергаментной Ойкумены свернулись в трубочку на огне,
А смысла не было, не было ни в ней, ни извне.
Гадал он: "Да что ж это в самом деле? Неужто и вправду порвалась нить?
Неужто мои батарейки сели, неужто нечем их заменить?
Неужто осталось стоять у дороги и удивляться, как идиот,
Что смысла не было, не было, а поезд идет."

Припев.

...Смешно, не правда ли смешно...
и вам смешно и даже мне...
В. Высоцкий

На этих выходных меня взяли с собой на прогулку по пещере веселые абаканцы. Прогулка началась с вечера пятницы, когда мы (второй – Виталя бравый саяногорец) поехали по приглашению веселой девушки Ольги к ней в Черногорск, и честно съев ужин, который был приготовлен для нас, предались философскому созерцанию унылой насыщенности жизни по ту сторону окон ее квартиры. Выйдя из медитационного ступора обусловленного сочной темнотой легли спать дабы проснуться в 5.00 утра; совершить попытку доесть ужин; и выкинуть свои бренные тела по направлению к автовокзалу, чтобы их там смог подобрать и использовать в своих корыстных целях жадный таксист. Кстати во время поездки на такси им (жадным таксистом) была обронена фраза:
- вы сегодня еще находитесь…, которая успешно преследовала нас весь поход. Встретившись на ж/д вокзале в количестве 14 человек, шкрябая асфальт альпинистскими ботинками (абаканские спелеологи это серьезно ), дожевывая сникерсы мы таки погрузились на электричку, следующую по маршруту Абакан – Бискамжа, проснувшись в Бискамже обнаружил много снега вокруг. Чему радовался вплоть до момента осознания, что идти придется нехоженой дорогой, загребая (или разгребая) оный снег своими двоими. Но никто даже не подозревал, сколько нам придется отмахать. Дождавшись в Бискамже другую электричку, мы весело сошли с нее на одну станцию раньше, чем несказанно обрадовали путейцев работающих на станции, где мы должны были сойти, придя (это звучит гордо) к ним вечером. Оставшись у них: есть, ночевать и обсуждать, что: - вот завтра мы ух!... Мы выяснили, что конкурс на самый весомый вклад в абаканскую спелеологию, выиграл Саяногорск. Привыкнув, что когда мы с Рыбой честно делим несомый нами вес: получается два рюкзака один тяжелый, другой рыбин, я и не подозревал, что можно носить рюкзаки в 1.5 – 2 раза легче. Абаканцы начали прятать глаза. На следующий день, ловко свернув раньше, чем нужно, мы успешно прибавили к своим поискам еще пару – тройку километров. Попав в пещеру и ощутив все то что заставляет тебя идти, продираться, проползать, лезть, карабкаться, падать и снова карабкаться, понимаешь, что это еще одна глава в содержании твоей книги жизни…(так о чем это я? А да!). Не успев дойти до озера, заманчиво обещанного картой, повернули назад, «единогласно» проголосовав, что десять километров ночью вперед на поезд лучше, чем три километра утром назад на электричку. Теряя сознание в общем вагоне поезда Новокузнецк – Абакан, почувствовал руку какой то доброй души, сующую пакет с печеньем мне под бок и жалобный шепот проводницы: - господи за что они себя так. Утром, про тридцать пять километров по свежему снегу, напоминало чувство отсутствия плеч и шкрябание альпинистских ботинок по асфальту (абаканские спелеологи это серьезно ), разбредающихся в разные стороны…

Настроение: мясное
Слушаю: Nickelback - Money bouught

Голова пыталась вспомнить. Тело пыталось забыть. Сон трогал мутные глаза. В ушах стеклянно звенело. Колючее лицо пыталось не вылезти за уши. Скоро сессия – наконец то вспомнила голова. Опять пить – со вздохом попыталось забыться тело. Шевельнулся язык, пытаясь что-то возразить, но его вовремя прикусили мудрые зубы. Лицо прекратило свои попытки и расплылось похмельной физиономией. Глаза осматривали местонахождение тела. Сыро, - мимоходом отметила голова и снова попыталась что-то вспомнить.
Их было двое. Возраст угадать было невозможно. Оба сердито хмурились на серость за окном. Вместо лиц такие же физиономии. С и Д, - вспомнила голова. Язык наконец-то шевельнулся, произнеся – где я? Здесь, - последовал лаконичный ответ. Кажется С – заметили глаза, нет Д – опровергли уши. Зубам пришлось повозиться, чтобы утихомирить язык, который был готов задать массу глупых вопросов и испортить и без того плохое настроение. Глаза стали считать бутылки, когда они закончили голова задумчиво покачалась. Губы хотели удивленно свистнуть, но тут зачесался нос. И когда он перестанет! – недовольно подумала голова…, но рука уже тянулась к стакану, а другая привычно почесала нос. Нос весело чихнул, начинался новый день и он не знал удастся ли еще сегодня чихнуть.

Настроение: Самоконтроль, самоконтроль и еще раз самоконтроль
Слушаю: Paul Oakenfold - Zero - Emit Collect (Rennie Pilgrem's Agatha Stomp)