"Под белоснежными орлами,
Где ветер гонит ямщиков,
Ты, Русь, лежишь семью холмами,
Семь на семь белых городов
Твои часовенки ― подружки,
Твои источники чисты,
Их вечно не ржавеют кружки,
Нетленны над водой мосты.
Ты аскетически красива,
Где Вятка, а за нею ― Пермь,
Чуваш прищурился курсивом
И губ лоснится эпидермь.
И белый клок волос по ветру ―
Чувашка с белыми детьми
Идёт пешком по километру
У Вятки, или же Перми…
Зеленоватый храм поднялся
И левитирует теперь
Пред куполами застеснялся
Потупил взор косматый зверь.
Отшельник ветхою полою
От ветра прикрывает срам
Простясь с зловонную Москвою
Сюда бежал он как Адам…
Колдун летает с колтунами
И угро-финские снега
Лежат в гармонии со снами,
Ты мне Россия, дорога…
В твоей ладони крошек хлебных
Я горстку бедную найду,
А что до злыдней непотребных,
Те будут мучаться в Аду.
Там, под Парижем и Варшавой,
А здесь, у Вятки и Перми
Спешим, шурша ногою правой
Как водится между людьми…"
Где ветер гонит ямщиков,
Ты, Русь, лежишь семью холмами,
Семь на семь белых городов
Твои часовенки ― подружки,
Твои источники чисты,
Их вечно не ржавеют кружки,
Нетленны над водой мосты.
Ты аскетически красива,
Где Вятка, а за нею ― Пермь,
Чуваш прищурился курсивом
И губ лоснится эпидермь.
И белый клок волос по ветру ―
Чувашка с белыми детьми
Идёт пешком по километру
У Вятки, или же Перми…
Зеленоватый храм поднялся
И левитирует теперь
Пред куполами застеснялся
Потупил взор косматый зверь.
Отшельник ветхою полою
От ветра прикрывает срам
Простясь с зловонную Москвою
Сюда бежал он как Адам…
Колдун летает с колтунами
И угро-финские снега
Лежат в гармонии со снами,
Ты мне Россия, дорога…
В твоей ладони крошек хлебных
Я горстку бедную найду,
А что до злыдней непотребных,
Те будут мучаться в Аду.
Там, под Парижем и Варшавой,
А здесь, у Вятки и Перми
Спешим, шурша ногою правой
Как водится между людьми…"
Настроение: полуденное
Слушаю: скрип извилин
Слушаю: скрип извилин
