Алексей Березин
Письма лично на почту ношу
Сотрудникам «Почты России» нужно сразу при поступлении на работу дарить велосипед, я сейчас с утра был на почте, у девушек за стойкой такие лица, что сразу ясно, велосипеда нет ни у одной.
А мне надо было отправить пару конвертов за бугор, я даже марки заранее наклеил. Подхожу к свободному окошку:
— Девушка, проверьте, нет ли перевеса, может, мне доплатить надо, еще марок наклеить?
Знаете, у меня есть подозрение, что ночь с воскресенья на понедельник на «Почте России» — рабочее время, у девушки ужасно изможденный вид, похоже, их заставляют всю ночь напролет доставлять посылки в Магадан, большую часть пути — пешком, в дорогу дают мешочек сухарей, в Магадане оказывается, что адрес перепутали, на самом деле надо в Мурманск. А теперь вот с утра еще какие-то бородатые упыри лезут в окошко со своими дурацкими конвертами, мешают приличной девушке работать свою работу. В глазах у нее ясно читалось: «Мужчина, вы что, не видите, что у меня обед?» Жаль, было только полдевятого, а то она живо поставила бы меня на свое место.
Взвесила конверты. Конечно, перевес, что, сразу не видно, что ли, доклейте марок! И в бумажки уткнулась, чтобы было ясно, что ей сейчас не до бородатых блогеров. Я минутку постоял, говорю:
— Может, вы мне и марки заодно продадите?
Она страшно удивилась, говорит:
— А я думала, у вас есть!
Странный типчик, приперся на почту, а марок с собой не принес. Дурак, наверное. Оторвала мне марок, марки обошлись мне в шестьдесят рублей, поучения достались бесплатно.
— У вас много марок поналеплено, нельзя так много лепить!
Да, я специально леплю много марок, мои корреспонденты любят, чтобы марок было много, и все разные. Они такие же психи, как я, только живут за бугром. Я говорю:
— Сколько почту отправляю, первый раз слышу. А почему нельзя?
— Потому что! Правила!
Ну, вы же знаете этих бородатых блогеров, присосутся к мозгу, шваброй не отогнать. Я говорю:
— Вы мне расскажите, сколько можно, мне ж надо знать. Я не последний конверт отправляю.
Это вообще удар ниже пояса, разве можно спрашивать о таком в полдевятого утра, в понедельник? Девушка расстроилась, она и так всю ночь на ногах, до Магадана и обратно, а тут еще этот лезет со своей бородой, ну, чего надо, сказано же: правила! Другой бы повернулся и ушел, куда послали, а этот шибко умный, объясни ему! Тут сама едва понимаешь, а ему объясни! С такой работой нервы ни к черту. Если бы хоть велосипед был…
Она встала, ушла куда-то, наверное, медитировать. Потом вернулась, посмотрела на меня, судя по выражению ее лица, сначала ей показалось, что за окошком огромный козел, весь в грязи, потом пригляделась — нет, все-таки блогер.
— Вам сейчас принесут правила, — сказала она, в глазах читалось: «И носом натыкают».
Потом она снова ушла в работу, за время нашей беседы у нее накопилась куча дел. Впрочем, возможно, она просто читала про себя мантру: «Хари посетителей, хари посетителей, ненавижу-ненавижу-ненавижу!»
Я подождал десять минут, понял, что опоздаю на работу, если не уйду немедленно. Жаль, что не удалось дождаться правил, но я понимаю, что за десять минут их невозможно придумать, набрать и отпечатать даже самым ограниченным тиражом.
Мне ужасно стыдно, что я вынудил эту милую девушку нервничать, я чувствую себя просто какой-то невообразимой скотиной — пришел, понимаешь, со своими конвертами, развел детский сад, требовал какие-то правила, олень бестактный. К счастью, я знаю, как загладить свою вину.
Я вам клянусь честное слово, что на этот Новый Год я не буду просить у дедушки Мороза ничего для себя лично. Я попрошу для других.
Дедушка Мороз, если ты читаешь мой блог, принеси, пожалуйста, сотрудникам «Почты России» велосипеды. Всем. А этой чудесной девушке — даже два, скажи, что один от меня. Ты же видишь, они такие, потому что у них велосипедов нету.
На тебя вся надежда, дедушка. Не подведи.
Письма лично на почту ношу
Сотрудникам «Почты России» нужно сразу при поступлении на работу дарить велосипед, я сейчас с утра был на почте, у девушек за стойкой такие лица, что сразу ясно, велосипеда нет ни у одной.
А мне надо было отправить пару конвертов за бугор, я даже марки заранее наклеил. Подхожу к свободному окошку:
— Девушка, проверьте, нет ли перевеса, может, мне доплатить надо, еще марок наклеить?
Знаете, у меня есть подозрение, что ночь с воскресенья на понедельник на «Почте России» — рабочее время, у девушки ужасно изможденный вид, похоже, их заставляют всю ночь напролет доставлять посылки в Магадан, большую часть пути — пешком, в дорогу дают мешочек сухарей, в Магадане оказывается, что адрес перепутали, на самом деле надо в Мурманск. А теперь вот с утра еще какие-то бородатые упыри лезут в окошко со своими дурацкими конвертами, мешают приличной девушке работать свою работу. В глазах у нее ясно читалось: «Мужчина, вы что, не видите, что у меня обед?» Жаль, было только полдевятого, а то она живо поставила бы меня на свое место.
Взвесила конверты. Конечно, перевес, что, сразу не видно, что ли, доклейте марок! И в бумажки уткнулась, чтобы было ясно, что ей сейчас не до бородатых блогеров. Я минутку постоял, говорю:
— Может, вы мне и марки заодно продадите?
Она страшно удивилась, говорит:
— А я думала, у вас есть!
Странный типчик, приперся на почту, а марок с собой не принес. Дурак, наверное. Оторвала мне марок, марки обошлись мне в шестьдесят рублей, поучения достались бесплатно.
— У вас много марок поналеплено, нельзя так много лепить!
Да, я специально леплю много марок, мои корреспонденты любят, чтобы марок было много, и все разные. Они такие же психи, как я, только живут за бугром. Я говорю:
— Сколько почту отправляю, первый раз слышу. А почему нельзя?
— Потому что! Правила!
Ну, вы же знаете этих бородатых блогеров, присосутся к мозгу, шваброй не отогнать. Я говорю:
— Вы мне расскажите, сколько можно, мне ж надо знать. Я не последний конверт отправляю.
Это вообще удар ниже пояса, разве можно спрашивать о таком в полдевятого утра, в понедельник? Девушка расстроилась, она и так всю ночь на ногах, до Магадана и обратно, а тут еще этот лезет со своей бородой, ну, чего надо, сказано же: правила! Другой бы повернулся и ушел, куда послали, а этот шибко умный, объясни ему! Тут сама едва понимаешь, а ему объясни! С такой работой нервы ни к черту. Если бы хоть велосипед был…
Она встала, ушла куда-то, наверное, медитировать. Потом вернулась, посмотрела на меня, судя по выражению ее лица, сначала ей показалось, что за окошком огромный козел, весь в грязи, потом пригляделась — нет, все-таки блогер.
— Вам сейчас принесут правила, — сказала она, в глазах читалось: «И носом натыкают».
Потом она снова ушла в работу, за время нашей беседы у нее накопилась куча дел. Впрочем, возможно, она просто читала про себя мантру: «Хари посетителей, хари посетителей, ненавижу-ненавижу-ненавижу!»
Я подождал десять минут, понял, что опоздаю на работу, если не уйду немедленно. Жаль, что не удалось дождаться правил, но я понимаю, что за десять минут их невозможно придумать, набрать и отпечатать даже самым ограниченным тиражом.
Мне ужасно стыдно, что я вынудил эту милую девушку нервничать, я чувствую себя просто какой-то невообразимой скотиной — пришел, понимаешь, со своими конвертами, развел детский сад, требовал какие-то правила, олень бестактный. К счастью, я знаю, как загладить свою вину.
Я вам клянусь честное слово, что на этот Новый Год я не буду просить у дедушки Мороза ничего для себя лично. Я попрошу для других.
Дедушка Мороз, если ты читаешь мой блог, принеси, пожалуйста, сотрудникам «Почты России» велосипеды. Всем. А этой чудесной девушке — даже два, скажи, что один от меня. Ты же видишь, они такие, потому что у них велосипедов нету.
На тебя вся надежда, дедушка. Не подведи.
