5 Октября 2016, 14:20 | Оценка: нет оценки
Сегодня, 5 октября, начинает свою работу Государственная Дума нового созыва. О том, с какими особенностями она избиралась, в том числе и в Хакасии, рассказал ИА "Хакасия" политический аналитик Дмитрий Буреев, баллотировавшийся от ЛДПР по республиканскому округу.
- Дмитрий, собственные результаты на выборах тебя устраивают?
- С учетом многих факторов – да, безусловно. Признателен каждому из тех 17 662 избирателей, кто не побоялся проголосовать за мою кандидатуру. На самом деле это оказалось не страшно. Я благодарен команде ЛДПР в Хакасии за поддержку, председателю ЛДПР Владимиру Вольфовичу Жириновскому - за выдвижение кандидатуры на выборы. Но, подчеркну, важным является не мой личный результат как кандидата-одномандатника, а общий партийный. Только ЛДПР по итогам нынешних выборов в Хакасии приросла как в процентах, так и по фактическим голосам. Это показательно.
- На твой взгляд, кампания в этот раз чем-то принципиально отличалась от прошлых выборов?
- Да. Фактор сдвоенных выборов – по партийным спискам и за окружного депутата – существенно менял сюжет политической борьбы в Хакасии. Но таковы были предлагаемые условия выборов 2016 года.
Совсем другое дело, когда смотришь на общероссийскую картину. Здесь масса нюансов. Например, территориальные группы, объединяющие регионы. У нас три партии, прошедшие в Думу, объединяли Хакасию с другими соседними регионами. Причина была понятна – наше малое число избирателей по сравнению с Кузбассом, Алтайским краем, Красноярским краем. Но как показали итоги выборов, этот подход себя не оправдал с точки зрения пользы малым регионам. На избирательных участках жители хотели бы проголосовать за ту или иную партию, но наших земляков там трудно было найти среди десятков фамилий. ЛДПР не объединяла Хакасию с другими регионами, отсюда рост поддержки партии среди жителей республики. Где-то тут же и проценты кандидата от ЛДПР по округу.
Это дает пищу для размышлений на несколько лет вперед – избирательное законодательство будет корректироваться, и в какую сторону идея территориальных групп будет развернута, трудно предсказать. И наше региональное законодательство здесь тоже уже под прицелом.
- Выборы по Хакасии чем-то отметились?
- Ничем примечательным. Если вспомнить 2003 год, когда избирался Семигин, то шуму было много больше, интерес был куда значительнее. Сейчас все было намного спокойней.
- Твой профессиональный опыт подсказывает об ошибках твоих и конкурентов?
- Подсказывает. Мои ошибки – они на поверхности. На старте кампании я был мало известен в широком смысле. Да, есть определенная узнаваемость в узких кругах. Но, по большому счету, меня не знали. Это с другой стороны подогревало интерес. Второе – кампания прошла быстро, и времени на качественную подготовку, формирование избирательного фонда, встречи, пиар просто не было. С учетом этого результаты более чем хорошие. Третье – в ЛДПР не разделяли выборы на партийные и одномандатные. И вся моя кампания шла на партию. Это не ошибка, это принципиальная позиция. В федеральной Думе, все-таки, на мой взгляд, депутаты-одномандатники это лишнее звено. Там должны быть партии. Повторю, это и моя позиция, я могу ее обосновать.
- Да, пожалуйста…
- 225 округов. Все разные. У всех победивших депутатов разные результаты, разные возможности, разные обязательства перед избирателями и регионами. И если Хакасия – это один субъект, один округ, то в Москве, Татарстане, Питере, Краснодаре, Красноярском крае депутаты-одномандатники прочно вписаны в партийные структуры, фракции. Отсюда два вывода. Первый, именно за счет одномандатников были усилены партийные фракции, и только партийные фракции. Второе, если бы партийные списки бы остались на выборах, количество депутатов приросло бы у всех, кроме «Единой России». Поэтому выборы решали, в том числе, и задачу сохранения партийного большинства. Она решена.
- За счет чего?
- Здесь много факторов сработало. Главный – опять же партийный бренд. Кандидат от партии большинства априори был в более выигрышной позиции. Если говорить о Хакасии, то это и информационное поле, и организационное сопровождение, и режим административного благоприятствования, проще говоря - ресурса. Крайние две недели до выборов резко пошел в ход федеральный ресурс, прежде всего – Интернет и телевидение.
Но результаты выборов по республике дают понимание, что общая ситуация была очень и очень сложной. Год назад, когда в Иркутске выборы выиграл, и выиграл во втором туре, кандидат от КПРФ, я говорил о тех выводах, которые нужно в срочном порядке делать регионам, прежде всего в Сибири. Я говорил о необходимости более гибко подходить к участникам выборов, к работе со СМИ, к аудитории Интернета. В Новосибирске, где уже была победа КПРФ, например, были сделаны верные выводы из иркутской ситуации. В Красноярском крае, который в эти выборы попадал под прицел КПРФ, были учтены факторы Иркутска, несмотря на многие нюансы внутриполитических процессов в крае. В Алтайском крае наоборот сыграли в пользу справедливороссов. В Хакасии иркутские итоги всерьез не рассматривали. Это отразилось на общих итогах. В том числе, на наших. А ведь у нас по результатам, если откинуть все условности, получился второй тур между кандидатом от действующей власти и оппозицией. Для всех потенциальных сценариев-2018 такие результаты несут политическую катастрофу для правящей партии в Хакасии. Тут впору кричать: «Пожар!» и «Волки!» одновременно…
- Какое мнение у тебя лично сложилось о работе избирательных комиссий?
- Комиссии работали в рамках того закона, который был написан где-то далеко. По многим вопросам Избирком Хакасии сам признает излишнюю забюрокраченность, лишние процедуры. Так получилось с подписями Юрия Степановича Щапова. Но я считаю, что тут вина его штаба. Из 25 000 подписей можно было отобрать 12 000 хороших, нужных для регистрации. Комиссия поступила так, как говорит закон.
Есть вопросы к некоторым участковым комиссиям, но таких буквально две-три всего по Хакасии. В день выборов я проехал 83 участка, видел работу УИК. Только в одной комиссии увидел серьезное нарушение. Есть вопросы к терркомам в Шира и Черногорске. Но в целом и комиссии, и Избирком Хакасии выполнили свою работу в условиях узкого коридора возможностей закона о выборах, всегда оставляя возможность несогласным обратиться в ЦИК или суд. Насколько я знаю, в суд пока не поступило ни одного заявления.
- Пресловутый «черный пиар», он был?
- Нет, «черные» технологи или перевелись все, или потеряли свою квалификацию. Я обратил внимание только на три события, которые можно назвать «чернухой». Первый – федеральный выброс против эсеров. Газета пришла из Новосибирска.
Второе – телевидение наше региональное. Рубрика, не буду ее называть, не дала никакого эффекта, кроме роста узнаваемости одного из кандидатов. Зачем это было сделано, не знаю. С таким же обратным эффектом сработала листовка против этого же кандидата.
Третье – «ответка» этого самого кандидата.
Все это доступно для понимания незначительному кругу лиц, и большинство избирателей никак этой вот «чернухи» не заметили. Не обратили внимание. И правильно – время «черного» и «серого» пиара ушло. Он требует совершенно иного подхода, более креативного и качественного.
- Поменялся ли политический ландшафт в Хакасии после этих выборов?
- Нет.
- Почему?
- Все остались при своих. Статус-кво 2011 года после тех думских выборов сохранен, больше того, произошли качественные перемены для аутсайдера кампании трехлетней давности. Я имею в виду СР.
Просматривая же итоги выборов по участкам, по городам и районам, на явку в городах и районах, считаю, что самым серьезным образом теперь нужно думать о политическом ландшафте не партиям и кандидатам, а местным и региональным властям, потому что они сами сплошь и рядом партийные. Это их выборы – следующие. И кто правильно все оценит, тот и приготовится к выборам 2017 года лучше.
- На республике вся эта кампания как отразится?
- Впереди - большая кампания муниципальных выборов. Осень 2017 года. Это Черногорск, Саяногорск, районы – советы депутатов, где-то главы районов, главы поселений, сельские депутаты. Важно выйти на тот уровень разговора с нашими жителями, когда партийная принадлежность не будет влиять особо на выбор депутатов и глав. В местном самоуправлении избиратель предъявляет другие требования к своим избранникам. Но тут важна политическая команда, время кандидатов-одиночек тоже ушло.
Также следует помнить, что за выборами 2017 года идут выборы 2018, не только президентские, но и наши – выборы главы республики и Верховного Совета. Я совсем не уверен, что накал избирательной кампании этого года сохранится к тому времени. Время летит с сумасшедшей скоростью, события меняют повестку дня значительно быстрее, чем даже 10 лет назад. При этом допускаю вероятность, что наши региональные выборы могут быть смещены на осень 2017 года или в 2019 год. Поживем - увидим. Главное, чтобы наши жители от прошедшего голосования и до следующего как можно меньше разочаровывались в своем выборе.
- За что, все-таки, голосовали жители Хакасии: за стабильность, за перемены?
- Ни то и ни другое. За себя, за свое законное, конституционное право говорить и быть услышанными. На самом деле люди устали и разочарованы в односторонней подаче информации, в невозможности достучаться до чиновников и депутатов, в том числе – невозможности решить свои личные проблемы. Коммуникации между властью и народом разрушены, и технологии «1984» вместе с телевизором их не заменяют.
Например, в штаб ЛДПР за время выборов пришло более 2000 обращений и заявлений. И все они – про личные вопросы, решить которые можно при правильно работающей системе власти, от исполнения чиновниками своих должностных обязанностей. Не административных регламентов по оказанию государственной услуги, а нормальной человеческой работы представителя власти. Многие вопросы решаются просто, если их не заводить под алгоритмы государственных и муниципальных услуг. Нужно простое человеческое участие в бедах наших жителей. Когда власть им в этом отказала, они не стали за нее голосовать: уровень протестного голосования в Хакасии более 65%, по сути - это сто процентов двухтуровое голосование на выборах другого формата. Это – звоночек. Нет, даже не звоночек. Это колокольный набат!.. Для всех, но особенно для глав территорий, где власть проиграла. Выводы должны быть показательными.
- Хорошо, Дума избрана. Что от нее ждать?
- Не ко мне, вообще-то, вопрос… Думаю, что из-за многих, многих, многих факторов новая Дума будет более осторожной. Во-первых, присутствие 225 депутатов от регионов сделает Думу более внимательной к региональным запросам. Хотя их быстро унифицируют именно в партийных фракциях, голоса одномандатников размоются по комитетам и фракционным группам. Будет ли голос от Хакасии солировать или будет звучать в общем хоре, посмотрим. Но, так или иначе, придется учитывать новые реалии. Во-вторых, Дума впервые будет работать в период президентских выборов, и вряд ли позволит себе нагнетать обстановку скандальными инициативами. То есть хуже не будет. В-третьих, Думе предстоит вспомнить, что она не только законодательный орган, а еще и представительный. То есть депутатам предстоит работать с живыми людьми, а не со среднестатистическим избирателем, как это было в чисто партийных Думах ранее.
- Вопрос напоследок: Хакасию в Думе будет представлять Надежда Максимова. Какое у тебя к ней отношение?
- Знаком со всеми депутатами Госдумы от Хакасии. В моем личном рейтинге лучшим депутатом остается Георгий Григорьевич Майтаков. С Надеждой Сергеевной Максимовой я познакомился уже в ходе выборов, накануне дебатов на телевидении и радио. Чувствуется в ней профессионал, финансист, специалист по бюджету. Но как политтехнолог сразу сказал, что выставлять Надежду Максимову, зампреда бюджетного комитета, на округ – большой риск. Зря, одним словом. И теперь, как я понимаю, депутату Максимовой, вместо того, чтобы заниматься профессионально больше делами в бюджетно-финансовой сфере, придется просто ездить по Хакасии и ярко демонстрировать присутствие в регионе. Это неэффективно, это только ставит под удар ее как специалиста по очень специфическим вопросам бюджета, которые 90% нашим людям не понятны и не интересны. Потому что это цифры, а не живые рубли в наших кошельках. Поэтому всё теперь на самом деле в руках её пиарщиков и самой Надежды Максимовой, главное выйти из режима предвыборной агитации, он не конструктивен в сегодняшних условиях. Сегодня если и нужно что-то выстроить быстро и грамотно, то это как раз коммуникации с населением, с жителями. Личные контакты. А Хакасия, что Хакасия? Она была, есть и будет. Другое дело, какой и с чем. Также и с нами со всеми - мы остаемся.
- Выборы закончились, да здравствуют выборы? Одним словом…
- После того как выборы перенесли единым днем на сентябрь, у меня не было отпуска уже четвертый год подряд. Поэтому мое самое горячее желание - чтобы новая Дума перенесла единый день голосования на начало апреля, сняла все ограничения на агитацию, в том числе и в СМИ, отменила «день тишины» и то огромное количество документов, которые необходимы кандидатам и партиям для регистрации, а то на всех выборах в России зарабатывает только зарубежная бумажная промышленность…
Беседовал Олег Володин
- Дмитрий, собственные результаты на выборах тебя устраивают?
- С учетом многих факторов – да, безусловно. Признателен каждому из тех 17 662 избирателей, кто не побоялся проголосовать за мою кандидатуру. На самом деле это оказалось не страшно. Я благодарен команде ЛДПР в Хакасии за поддержку, председателю ЛДПР Владимиру Вольфовичу Жириновскому - за выдвижение кандидатуры на выборы. Но, подчеркну, важным является не мой личный результат как кандидата-одномандатника, а общий партийный. Только ЛДПР по итогам нынешних выборов в Хакасии приросла как в процентах, так и по фактическим голосам. Это показательно.
- На твой взгляд, кампания в этот раз чем-то принципиально отличалась от прошлых выборов?
- Да. Фактор сдвоенных выборов – по партийным спискам и за окружного депутата – существенно менял сюжет политической борьбы в Хакасии. Но таковы были предлагаемые условия выборов 2016 года.
Совсем другое дело, когда смотришь на общероссийскую картину. Здесь масса нюансов. Например, территориальные группы, объединяющие регионы. У нас три партии, прошедшие в Думу, объединяли Хакасию с другими соседними регионами. Причина была понятна – наше малое число избирателей по сравнению с Кузбассом, Алтайским краем, Красноярским краем. Но как показали итоги выборов, этот подход себя не оправдал с точки зрения пользы малым регионам. На избирательных участках жители хотели бы проголосовать за ту или иную партию, но наших земляков там трудно было найти среди десятков фамилий. ЛДПР не объединяла Хакасию с другими регионами, отсюда рост поддержки партии среди жителей республики. Где-то тут же и проценты кандидата от ЛДПР по округу.
Это дает пищу для размышлений на несколько лет вперед – избирательное законодательство будет корректироваться, и в какую сторону идея территориальных групп будет развернута, трудно предсказать. И наше региональное законодательство здесь тоже уже под прицелом.
- Выборы по Хакасии чем-то отметились?
- Ничем примечательным. Если вспомнить 2003 год, когда избирался Семигин, то шуму было много больше, интерес был куда значительнее. Сейчас все было намного спокойней.
- Твой профессиональный опыт подсказывает об ошибках твоих и конкурентов?
- Подсказывает. Мои ошибки – они на поверхности. На старте кампании я был мало известен в широком смысле. Да, есть определенная узнаваемость в узких кругах. Но, по большому счету, меня не знали. Это с другой стороны подогревало интерес. Второе – кампания прошла быстро, и времени на качественную подготовку, формирование избирательного фонда, встречи, пиар просто не было. С учетом этого результаты более чем хорошие. Третье – в ЛДПР не разделяли выборы на партийные и одномандатные. И вся моя кампания шла на партию. Это не ошибка, это принципиальная позиция. В федеральной Думе, все-таки, на мой взгляд, депутаты-одномандатники это лишнее звено. Там должны быть партии. Повторю, это и моя позиция, я могу ее обосновать.
- Да, пожалуйста…
- 225 округов. Все разные. У всех победивших депутатов разные результаты, разные возможности, разные обязательства перед избирателями и регионами. И если Хакасия – это один субъект, один округ, то в Москве, Татарстане, Питере, Краснодаре, Красноярском крае депутаты-одномандатники прочно вписаны в партийные структуры, фракции. Отсюда два вывода. Первый, именно за счет одномандатников были усилены партийные фракции, и только партийные фракции. Второе, если бы партийные списки бы остались на выборах, количество депутатов приросло бы у всех, кроме «Единой России». Поэтому выборы решали, в том числе, и задачу сохранения партийного большинства. Она решена.
- За счет чего?
- Здесь много факторов сработало. Главный – опять же партийный бренд. Кандидат от партии большинства априори был в более выигрышной позиции. Если говорить о Хакасии, то это и информационное поле, и организационное сопровождение, и режим административного благоприятствования, проще говоря - ресурса. Крайние две недели до выборов резко пошел в ход федеральный ресурс, прежде всего – Интернет и телевидение.
Но результаты выборов по республике дают понимание, что общая ситуация была очень и очень сложной. Год назад, когда в Иркутске выборы выиграл, и выиграл во втором туре, кандидат от КПРФ, я говорил о тех выводах, которые нужно в срочном порядке делать регионам, прежде всего в Сибири. Я говорил о необходимости более гибко подходить к участникам выборов, к работе со СМИ, к аудитории Интернета. В Новосибирске, где уже была победа КПРФ, например, были сделаны верные выводы из иркутской ситуации. В Красноярском крае, который в эти выборы попадал под прицел КПРФ, были учтены факторы Иркутска, несмотря на многие нюансы внутриполитических процессов в крае. В Алтайском крае наоборот сыграли в пользу справедливороссов. В Хакасии иркутские итоги всерьез не рассматривали. Это отразилось на общих итогах. В том числе, на наших. А ведь у нас по результатам, если откинуть все условности, получился второй тур между кандидатом от действующей власти и оппозицией. Для всех потенциальных сценариев-2018 такие результаты несут политическую катастрофу для правящей партии в Хакасии. Тут впору кричать: «Пожар!» и «Волки!» одновременно…
- Какое мнение у тебя лично сложилось о работе избирательных комиссий?
- Комиссии работали в рамках того закона, который был написан где-то далеко. По многим вопросам Избирком Хакасии сам признает излишнюю забюрокраченность, лишние процедуры. Так получилось с подписями Юрия Степановича Щапова. Но я считаю, что тут вина его штаба. Из 25 000 подписей можно было отобрать 12 000 хороших, нужных для регистрации. Комиссия поступила так, как говорит закон.
Есть вопросы к некоторым участковым комиссиям, но таких буквально две-три всего по Хакасии. В день выборов я проехал 83 участка, видел работу УИК. Только в одной комиссии увидел серьезное нарушение. Есть вопросы к терркомам в Шира и Черногорске. Но в целом и комиссии, и Избирком Хакасии выполнили свою работу в условиях узкого коридора возможностей закона о выборах, всегда оставляя возможность несогласным обратиться в ЦИК или суд. Насколько я знаю, в суд пока не поступило ни одного заявления.
- Пресловутый «черный пиар», он был?
- Нет, «черные» технологи или перевелись все, или потеряли свою квалификацию. Я обратил внимание только на три события, которые можно назвать «чернухой». Первый – федеральный выброс против эсеров. Газета пришла из Новосибирска.
Второе – телевидение наше региональное. Рубрика, не буду ее называть, не дала никакого эффекта, кроме роста узнаваемости одного из кандидатов. Зачем это было сделано, не знаю. С таким же обратным эффектом сработала листовка против этого же кандидата.
Третье – «ответка» этого самого кандидата.
Все это доступно для понимания незначительному кругу лиц, и большинство избирателей никак этой вот «чернухи» не заметили. Не обратили внимание. И правильно – время «черного» и «серого» пиара ушло. Он требует совершенно иного подхода, более креативного и качественного.
- Поменялся ли политический ландшафт в Хакасии после этих выборов?
- Нет.
- Почему?
- Все остались при своих. Статус-кво 2011 года после тех думских выборов сохранен, больше того, произошли качественные перемены для аутсайдера кампании трехлетней давности. Я имею в виду СР.
Просматривая же итоги выборов по участкам, по городам и районам, на явку в городах и районах, считаю, что самым серьезным образом теперь нужно думать о политическом ландшафте не партиям и кандидатам, а местным и региональным властям, потому что они сами сплошь и рядом партийные. Это их выборы – следующие. И кто правильно все оценит, тот и приготовится к выборам 2017 года лучше.
- На республике вся эта кампания как отразится?
- Впереди - большая кампания муниципальных выборов. Осень 2017 года. Это Черногорск, Саяногорск, районы – советы депутатов, где-то главы районов, главы поселений, сельские депутаты. Важно выйти на тот уровень разговора с нашими жителями, когда партийная принадлежность не будет влиять особо на выбор депутатов и глав. В местном самоуправлении избиратель предъявляет другие требования к своим избранникам. Но тут важна политическая команда, время кандидатов-одиночек тоже ушло.
Также следует помнить, что за выборами 2017 года идут выборы 2018, не только президентские, но и наши – выборы главы республики и Верховного Совета. Я совсем не уверен, что накал избирательной кампании этого года сохранится к тому времени. Время летит с сумасшедшей скоростью, события меняют повестку дня значительно быстрее, чем даже 10 лет назад. При этом допускаю вероятность, что наши региональные выборы могут быть смещены на осень 2017 года или в 2019 год. Поживем - увидим. Главное, чтобы наши жители от прошедшего голосования и до следующего как можно меньше разочаровывались в своем выборе.
- За что, все-таки, голосовали жители Хакасии: за стабильность, за перемены?
- Ни то и ни другое. За себя, за свое законное, конституционное право говорить и быть услышанными. На самом деле люди устали и разочарованы в односторонней подаче информации, в невозможности достучаться до чиновников и депутатов, в том числе – невозможности решить свои личные проблемы. Коммуникации между властью и народом разрушены, и технологии «1984» вместе с телевизором их не заменяют.
Например, в штаб ЛДПР за время выборов пришло более 2000 обращений и заявлений. И все они – про личные вопросы, решить которые можно при правильно работающей системе власти, от исполнения чиновниками своих должностных обязанностей. Не административных регламентов по оказанию государственной услуги, а нормальной человеческой работы представителя власти. Многие вопросы решаются просто, если их не заводить под алгоритмы государственных и муниципальных услуг. Нужно простое человеческое участие в бедах наших жителей. Когда власть им в этом отказала, они не стали за нее голосовать: уровень протестного голосования в Хакасии более 65%, по сути - это сто процентов двухтуровое голосование на выборах другого формата. Это – звоночек. Нет, даже не звоночек. Это колокольный набат!.. Для всех, но особенно для глав территорий, где власть проиграла. Выводы должны быть показательными.
- Хорошо, Дума избрана. Что от нее ждать?
- Не ко мне, вообще-то, вопрос… Думаю, что из-за многих, многих, многих факторов новая Дума будет более осторожной. Во-первых, присутствие 225 депутатов от регионов сделает Думу более внимательной к региональным запросам. Хотя их быстро унифицируют именно в партийных фракциях, голоса одномандатников размоются по комитетам и фракционным группам. Будет ли голос от Хакасии солировать или будет звучать в общем хоре, посмотрим. Но, так или иначе, придется учитывать новые реалии. Во-вторых, Дума впервые будет работать в период президентских выборов, и вряд ли позволит себе нагнетать обстановку скандальными инициативами. То есть хуже не будет. В-третьих, Думе предстоит вспомнить, что она не только законодательный орган, а еще и представительный. То есть депутатам предстоит работать с живыми людьми, а не со среднестатистическим избирателем, как это было в чисто партийных Думах ранее.
- Вопрос напоследок: Хакасию в Думе будет представлять Надежда Максимова. Какое у тебя к ней отношение?
- Знаком со всеми депутатами Госдумы от Хакасии. В моем личном рейтинге лучшим депутатом остается Георгий Григорьевич Майтаков. С Надеждой Сергеевной Максимовой я познакомился уже в ходе выборов, накануне дебатов на телевидении и радио. Чувствуется в ней профессионал, финансист, специалист по бюджету. Но как политтехнолог сразу сказал, что выставлять Надежду Максимову, зампреда бюджетного комитета, на округ – большой риск. Зря, одним словом. И теперь, как я понимаю, депутату Максимовой, вместо того, чтобы заниматься профессионально больше делами в бюджетно-финансовой сфере, придется просто ездить по Хакасии и ярко демонстрировать присутствие в регионе. Это неэффективно, это только ставит под удар ее как специалиста по очень специфическим вопросам бюджета, которые 90% нашим людям не понятны и не интересны. Потому что это цифры, а не живые рубли в наших кошельках. Поэтому всё теперь на самом деле в руках её пиарщиков и самой Надежды Максимовой, главное выйти из режима предвыборной агитации, он не конструктивен в сегодняшних условиях. Сегодня если и нужно что-то выстроить быстро и грамотно, то это как раз коммуникации с населением, с жителями. Личные контакты. А Хакасия, что Хакасия? Она была, есть и будет. Другое дело, какой и с чем. Также и с нами со всеми - мы остаемся.
- Выборы закончились, да здравствуют выборы? Одним словом…
- После того как выборы перенесли единым днем на сентябрь, у меня не было отпуска уже четвертый год подряд. Поэтому мое самое горячее желание - чтобы новая Дума перенесла единый день голосования на начало апреля, сняла все ограничения на агитацию, в том числе и в СМИ, отменила «день тишины» и то огромное количество документов, которые необходимы кандидатам и партиям для регистрации, а то на всех выборах в России зарабатывает только зарубежная бумажная промышленность…
Беседовал Олег Володин
Присоединённые эскизы
