5. Чукча







Эволюция. «С приходом советской власти произошло резкое перемешивание этнических групп, — говорит Александра Архипова. — Вдруг из небытия вокруг появились какие-то странные инородцы вроде узбеков, евреев, северных оленеводов. Чукчи — что-то вроде персонажей из Геродота, люди с песьими головами. С ними надо было как-то жить».

Но почему именно чукча? Никаких особых взаимодействий с народами Чукотки у нас нет. Александра Архипова не исключает, что свою роль сыграл фильм 60−х годов «Начальник Чукотки». По крайней мере, именно там впервые с экрана прозвучало знаменитое «однако». Впрочем, анекдоты про чукчу существовали и до этого.

Еще, как подозревает Архипова, сработала простая фонетика — слов на «чу» в русском языке не так много, и большая их часть имеет насмешливый оттенок: «чушка», «чувырла» и прочее. Но сюда же относится и «чудо». Вот на границе чудовищного и чудесного и существует чукча.

Образ. Плохо знающий русский, доверчивый и дикий, склонный к младенчески примитивной рефлексии… Мы любим чукчу. Он повышает нашу национальную самооценку.

Чукча — это абсолютный национальный нуль, именно от него мы отсчитываем меру собственного совершенства. Кстати, свой «чукча» есть везде. В Америке, например, рассказывают анекдоты про поляков: они до идиотизма горды, тупы и вообще католики; в Испании — про португальцев, во Франции — про швейцарцев и бельгийцев, в франкоговорящей части Швейцарии — про немецкоязычных швейцарцев и так далее.

Тенденции. По мнению Дмитрия Вернера, «чукча» в анекдотах — это не национальность, а собирательный образ, условная роль. Он считает, что сейчас у серии классических анекдотов про чукчу пик уже в прошлом, зато появилось и активно развивается новое ответвление этой серии: «главный чукча — Роман Абрамович». Думается, что после отставки чукотского губернатора появятся и новые сюжеты.

Роман Трахтенберг отмечает, что в последнее время чукча стал заменяться на молдаванина. Например, в классическом анекдоте о полете в космос вместо чукчи героем становится представитель Республики Молдова:

«Послали в космос Белку, Стрелку и молдаванина. На следующий день Центр управления полетом раздает указания:

— Белка!
— Гав!
— Нажми зеленую кнопку!
Нажала.
— Стрелка!
— Гав!
— Нажми красную кнопку!
Нажала.
— Иона!
— Гав!
— Не гавкай, идиот! Накорми собак и ничего не трогай!!!»

Однако молдаванина труднее изобразить. У него нет своего «однако», поэтому полностью заменить чукчу он не сможет. К тому же вместо оленей у него другая производственная сфера — ремонт: «Когда молдаванину стыдно, он покрывается краской, но перед этим — грунтовкой и шпатлевкой».



6. «Новый русский»






Эволюция. Как полагают специалисты, «новый русский» — это продолжение темы генеральской жены, весьма популярной после Второй мировой войны. Генеральша — это такая деревенская тетка, на чью малограмотную голову вместе с мужниными чинами обрушилось невиданное по тем временам богатство. «Это была эпоха жуткого грабежа Германии, — говорит Александра Архипова, — когда этим самым генеральшам достались гардеробы немецких аристократок, а они даже не могли отличить пеньюар от вечернего платья».

«Приходит генеральша к врачу и говорит:
— Доктор, у меня ухи болят.
— Садитесь, сейчас посмотрим, — говорит доктор. — А вы, наверное, генеральша?
— Да. А как вы догадались? По мехам?
— Нет, по ухам».

Образ. Темное и диковатое существо, занятое отчаянной и неумелой демонстрацией собственного благосостояния, — это и есть «новый русский». Но если над генеральшами смеялись снисходительно, то над криминальными авторитетами издевались уже совсем по-другому.

«Новый русский» ввел в обиход сопутствующего персонажа — «щуплого чувака на “запорожце”», который ну никогда ни под каким соусом в герои анекдотов попасть не мог. Но тут анекдот начал выполнять серьезную функцию социального психотерапевта.

«Мы будем рассказывать анекдоты о тех, от кого мы зависим, от кого мы хотим избавиться, кого хотим победить, — считает Александр Белоусов. — Как мы еще можем бороться с “новыми русскими”? Или — в морду, или вот так». То есть анекдот — это единственная ситуация, в которой «щуплый чувак на “запоре”» может победить «крутого парня на “мерсе”». Пусть даже мы сами ее придумали, но все-таки мы его победили. И это лучше, чем наоборот.

Тенденции. Сейчас анекдоты о «новых русских» рассказывают те, кто никогда сам не видел человека в малиновом пиджаке и с золотой цепью на накачанной шее. Рано или поздно этот персонаж вымрет. Кто придет ему на смену — непонятно. Может, это будут министры, губернаторы и прочие чиновники. С этим сюжетом мы сильно отстаем от западных стран, но первые ласточки уже появились:

«Крупный чиновник, сбивший двух человек на пешеходном переходе, спрашивает судью:
— Какие теперь последствия будут?
— Ну, тому, кто головой лобовое пробил, лет пять — за попытку террористического акта против должностного лица, а тому, кто в кусты отлетел, можно и все восемь: еще и попытка скрыться с места преступления».



7. Блондинки






Эволюция. Это один из самых молодых персонажей. Классический образец анекдотического заимствования. «Я впервые с “блондинками” столкнулся в 89−м году, — рассказывает Трахтенберг. — Мне друг из Германии прислал целую коллекцию, там было штук сто анекдотов».

«Европейский идеал красоты, — говорит Александра Архипова, — предполагал, что черноволосая женщина — демон, а блондинка соответственно ангел. Вот эта надоевшая всем ангелоподобность блондинки и пародируется в анекдоте».

Массовое сознание отомстило разрекламированным Белоснежкам имиджем полной дуры. В российской культурной традиции идеальность светловолосых женщин не прописана, соответственно нет и устоявшегося представления: раз блондинка — значит, дура. Но потихоньку эта импортированная Барби прививается и у нас.

Образ. Кто такая блондинка? «Хорошенькая, глупенькая, сексуальная, — говорит Дмитрий Вернер. — Женщина в чистом, беспримесном виде». Но анекдоты экспортируются не сами по себе, только вместе со своим прототипом. Кто сейчас не сможет назвать пару-тройку таких созданий среди своих знакомых?

Тенденции. Наши блондинки сами отчасти виноваты в том, что анекдотический цикл стал приживаться на русской почве. Телевизионные светлокудрые дивы вроде Кати Гордон начинали свои карьеры с того, что горячо опровергали обвинение в глупости, которое им еще никто не предъявлял. Но, как известно, достаточно что-то опровергнуть, как это опровергнутое тут же уйдет в народ. Именно так и случилось. И теперь российские блондинки и в самом деле чувствуют себя несправедливо обиженными.

В утешение можно сказать, что, по мнению Дмитрия Вернера, большим успехом пользуются анекдоты с переменой роли, когда блондинка и чукча неожиданно оказываются умными, гаишник — добрым, а «браток» — справедливым и щедрым.