Анатолич, прочтите интересная статья. Там и за нефть и за рубль
http://www.newrussi...rchives/6462

Открыл, мотал эту портянку минут 5 - потом надоело. Закрыл.
Хрень какая-то.

Там же всё понятно прописано.

rhfcysq, а Вы гляньте в статистику этой статьи с названием: "Два новых закона: национализация нефтяных доходов бюджета, защита граждан и организаций РФ от произвола иностранных судов" (Даже заголовок у неё - полная бессмыслица!). Там стоит аже целых... 4 лайка.
Вы, наверное, просто один из тех четырёх человек, кому понравился этот поток сознания.
Я же повторю - это полная хрень.

Вот, почитайте лучше известного экономиста-международника Владислав Иноземцева в "Новой газете". Он предельно понятно и просто говорит о том, чем нам грозит "восточный поворот".

«Мы уже давно подсели на китайскую иглу»

Экономист Владислав ИНОЗЕМЦЕВ — о рисках «восточного поворота» для России

Присоединение Крыма к России и активная поддержка Россией сепаратистского движения в Донбассе привели, как известно, к западным экономическим санкциям и серьезнейшему кризису в отношениях России со странами Запада, в котором многие эксперты разглядели даже новую «холодную войну». В качестве одного из ответов на эту ситуацию российское руководство запустило проект переориентации своей внешнеэкономической деятельности на Восток, прежде всего на Китай. Проект, который уже давно лоббировался некоторыми «евразийски» настроенными политиками и экономистами и который готовился как «резервный» еще до украинских событий. Разобраться в вероятности его осуществления, в его достоинствах и опасностях нам согласился помочь профессор Владислав ИНОЗЕМЦЕВ, известный экономист-международник, директор Центра исследований постиндустриального общества.

— Довольно трудно представить себе серьезный разрыв России с Европой с точки зрения исторической и цивилизационно-культурной. Что бы ни нашептывала нашим властям политическая конъюнктура, что бы ни диктовали соображения поддержания внутри страны антизападного угара, Россия — страна с европейским культурным кодом, и перенабрать его невозможно. В этом смысле «переориентация на Восток» представляется нонсенсом, утопией. Однако одним из важнейших компонентов нынешнего противостояния с Западом в связи с украинским кризисом и политикой санкций является широко декларируемая и подкрепляемая реальными действиями экономическая переориентация нашей страны на Восток. Как вы считаете, может ли этот «восточный поворот» быть реальной альтернативой экономическим отношениям с Западом? Возможно ли его осуществить?

— Если говорить чисто абстрактно, то я отвечу: да, может. Ситуация выглядит следующим образом. Мы сегодня поставляем на экспорт на 80% сырье. Ну и еще процентов 15 составляют удобрения и продукция первого передела. Готовые промышленные товары составляют менее 4% нашего экспорта. Вопрос: какая разница, кому поставлять сырье? Собственно говоря, все поставщики сырья, в отличие от нас, имеют диверсификацию в партнерах. Та же Саудовская Аравия никуда не «поворачивается»: ни на Запад, ни на Восток. Просто, когда приходит танкер, она его загружает нефтью, а куда он поплывет, ей все равно. Нам по большому счету можно было бы вести себя точно так же, если бы у нас были огромные портовые терминалы в Мурманске, Владивостоке, на Черном море, на Балтике. И нефть или сжиженный газ, которые проходили бы через эти терминалы, мы могли бы поставлять куда угодно. И тогда перекроют нам трубу — Северную, Южную или какую-то еще непостроенную — или не перекроют, нам было бы абсолютно всё равно. Япония сегодня снабжается сжиженным газом на 100%, Китай строит терминал за терминалом, Европа тоже. И в данном случае мы могли бы продавать углеводороды куда угодно. Испортились отношения с Европой — продаем Китаю. Испортились отношения с Америкой — продаем Индии. И так далее. Такого рода гибкость присуща любой современной экономике. Вот мы ввели антисанкции против европейских продуктов, но через некоторое время эти продукты перераспределятся по другим рынкам. Потому что ни у кого нет этой безумной, привязанной к территории логистики. Нам давно надо было это делать, не рассматривая наш экспорт в категориях «туда или сюда». А готовиться к тому, что мы в любой момент можем продать наше сырье куда хотим. Уже давно многими экспертами говорилось, что надо строить морские порты, потому что сегодня нет ничего более дешевого, чем отправка сырья по морю. Сегодня средний тариф морских перевозок приблизительно в 8—10 раз дешевле железнодорожного. Поэтому никаких альтернатив морским перевозкам нефти и газа нет. Я думаю, что рынок сжиженного газа перекроет газ, идущий по трубопроводам, уже лет через 10.

— А что по поводу замещаемости импорта с Запада? И прежде всего высокотехнологичного?

— Мы на самом деле уже давно подсели на иглу импорта из Китая. Значительная часть товаров, в том числе высокотехнологичных, приходит в Россию из Азии либо от европейских компаний, работающих в Азии. Сейчас переключить импорт на Азию не очень сложно. Китайские достижения в области технологий настолько впечатляют, что в принципе можно заместить китайскими поставками даже компоненты для космических кораблей.

— Ну хорошо, а если взять такие компоненты нашего импорта с Запада, как технологии добычи нефти из трудноизвлекаемых месторождений, в том числе на Арктическом шельфе? Технологии, жизненно необходимые для поддержания и расширения уровня добычи углеводородов в нашей стране, но подпавшие под санкции? Специалисты считают, что заменить их некому.

— Я, конечно, не являюсь большим специалистом по нефтегазовым проблемам, но знаю, что, например, бразильцы добывают нефть на шельфе с глубин до 7 км, используя собственные технологии. При этом Бразилия санкции не вводила. Поэтому я думаю, что на западном оборудовании свет клином не сошелся. Другое дело, что западные компании, например Schumberger, работают четко и под ключ. Они всё тебе привозят, монтируют, устанавливают и запускают. С альтернативными вариантами, в частности с бразильским Petrobras, может быть сложнее. Но это технические проблемы, а может, и вопрос цены.

— Вот мы говорим «восточный поворот», «рынки Азии». Не является ли это стыдливым прикрытием того факта, что идет переориентация просто на Китай? Но возникает резонный вопрос: неужели есть какие-то особые экономические выгоды от этой переориентации? Ведь многие эксперты считают, что Китай — это очень трудный партнер, крайне жестко отстаивающий свои интересы?

— Я думаю, что никакой особой экономической выгоды в работе с Китаем нет. Почему? Когда мы ориентируемся на Китай, это означает, что мы ориентируемся на рынок одного покупателя. Поэтому, допустим, труба, которая будет поставлять газ в Китай — что по восточному, что по западному маршруту, — будет идти прямо и исключительно в Китай, и больше никуда. Поэтому, если Китай станет с нами торговаться, увидев негативные тенденции на рынке газовых цен, он, естественно, будет добиваться снижения цены, прессингуя нас посильнее, чем европейцы. Есть и другие моменты. Если посмотреть на нашу автомобильную, пищевую, легкую промышленность, бытовую химию, производство удобрений, то мы увидим, что европейцы за эти годы построили в России десятки крупных предприятий. Китайцы не построили ни одного. И строить их не собираются. Тем более на востоке России. Потому что четкая ориентация Китая заключается в том, что Россия — это поставщик сырья, а Китай — его переработчик, а потому вся индустрия должна развиваться на его территории. В 2009 году было подписано соглашение о сотрудничестве приграничных областей — и его смысл сводился к тому, чтобы строить на российских территориях, граничащих с Китаем (от Магаданской области и далее в Хабаровской, Читинской областях, Бурятии), предприятия по добыче полезных ископаемых и лесозаготовкам, а на территориях Китая, граничащих с Россией, в частности в Хэйлуцзяне, — мебельные, горно-обогатительные и прочие перерабатывающие предприятия. Все это прописано в соглашении, подписано председателем КНР и президентом России Медведевым и означает, что никакой китайской промышленности на территории России не будет. Ну может быть построено несколько заводов по сборке китайских автомобилей. Так или иначе, с точки зрения развития наших дальневосточных территорий сотрудничество с Китаем означает, что никакие китайские инвестиции в производственный сектор не пойдут. Только в добычу. Поэтому мне кажется, что наш китайский поворот связан не столько с экономическими выгодами, сколько с боязнью зависимости от Запада, а также с идеологическими факторами.

— Что имеется в виду? Идейная близость режимов? Или, может, некий демонстрационный эффект? Мол, смотри, Запад, вот как развернемся на Китай, вам мало не покажется — потеряете российский рынок?

— Скорее другое. Я как-то сравнивал Путина с Александром Невским. Невский предпочитал воевать с Западом, который навязывал свою веру, и продаться монголам, которые свою веру не навязывали. Это тот же случай: лучше получить «ярлык» в Пекине, который не навязывает своих ценностей, чем якшаться с Западом, который постоянно тебя подзуживает, что ты не соблюдаешь права человека и вообще отступаешь от демократии. Иными словами, лучше быть вассалом сильного, но не навязчивого, чем партнером тоже сильного, но очень «доставучего».
Читать далее http://www.novayaga...y/65738.html