И о сотовой связи
Процесс превращения операторов связи в филиалы Лубянки завершен: министр информационных технологий и связи Леонид Рейман утвердил «Требования к сетям электросвязи для проведения оперативно-розыскных мероприятий». ФСБ может прослушивать все телефонные переговоры, снимать любую информацию с каналов связи фактически без судебного решения, хотя Конституцию пока никто не отменял
Владимир Воронов
Смысл приказов Реймана (№ 6 от 16.01.2008 г. и совместного приказа Мининформсвязи и ФСБ № 5/8 от 15.01.2008 г.) прост. Через «точку (точки) подключения» операторы обязаны обеспечить возможность передачи на пункт управления оперативнорозыскными мероприятиями (ОРМ) «уполномоченного государственного органа» данных: об абонентах, их местонахождении и передаваемой информации. Средства ОРМ размещаются на узлах связи операторов, любая возможность обнаружения факта контроля за информацией должна быть исключена. И обеспечена «защита от несанкционированного доступа персонала, обслуживающего сеть связи».
Упрощенно говоря, оперативники ФСБ с удаленного пульта имеют возможность дистанционного съема любой информации без уведомления оператора и без его согласия. Еще одна фишка в том, что все эти прелести для ФСБ операторы делают за свой счет, т.е. за наш с вами: это заложено в стоимость услуг связи. Так с одной кошки сняли две шкурки.
По мнению экспертов The New Times, от советской практики прослушивания это отличается лишь наличием декоративной нормативно-правовой базы. В частности, историк Никита Петров уточнил: подразделения КГБ (в 1991 г. это 12-й отдел - применение опертехники, и 6-я служба Оперативнотехнического управления - перлюстрация корреспонденции) при проведении таких мероприятий руководствовались лишь ведомственной документацией - приказами и инструкциями. Никаких законодательных ограничений не существовало. Как не было и технических сложностей: слушать разговоры «клиента» сотрудники КГБ могли, к примеру, из спецпомещения на телефонном узле.1
Без процедуры
При реорганизации Лубянки после краха СССР вокруг прослушки было сломано немало копий. Как поведал корреспонденту The New Times отставной полковник госбезопасности, занимавший тогда довольно высокий пост, «наша позиция была проста: слушали и будем слушать так, как умеем, привыкли и считаем нужным, как нам удобно. Но и против судебного решения возражений почти не было. Вопрос в ином: какова процедура будет реально и как ее обойти. И ведь обошли!» Полковник пояснил: если материалы прослушки не идут в уголовное дело - зачем санкция? «Важнее знать и копить информацию - пригодится». А приспичит - понятливый судья оформит задним числом, и «кто докажет, что закон нарушался? Объект прослушки сначала должен узнать, что попал под наш «колпак», а вот тут-то и начинаются трудности - узнать это невозможно».
Законодательные нормы относительно прослушки введены законом «Об оперативнорозыскной деятельности» 1995 года. Главное достижение: материалы прослушки, полученные незаконно, признаются недопустимыми доказательствами. И на этом поначалу прокалывались.2 Но и по сей день механика и процедуры контроля ОРД де-факто не прописаны, разве лишь отчасти в УПК (ст. 165 и 186). Эксперт Института прав человека Лев Левинсон заметил корреспонденту The New Times: нет данных, что судьи когда-либо отказывают в даче санкции на ОРД, не существует и статистики выдачи таких решений. «Регламентация, процедура, механизм этого действа - все прописано в общих чертах, даже мотивированное решение на проведение прослушки в суде не остается: его сразу уносят в портфельчике, регистрируя лишь факт выдачи. Не предусмотрена и процедура контроля».3
В мировой струе
Впервые шум вокруг легализации тотальной прослушки разразился, когда стал известен приказ Реймана № 130 от 25 июля 2000 года. Документ черным по белому предписывал операторам связи за свой счет (!) установить у себя и сдать в эксплуатацию оборудование для прослушивания телефонов своих абонентов. Питерский журналист Павел Нетупский тогда подал в Верховный суд иск на Минсвязи, даже выиграл его. Но высшая судебная инстанция придралась лишь к одной фразе приказа, не посягнув на суть.4
Покопавшись, можно обнаружить и другие документы. Например, приказ № 25 от 18 февраля 1997 года за подписью тогдашнего министра связи Владимира Булгака - о введении в действие соглашения с ФСБ. Там заложено уже почти всё, включая оборудование средствами СОРМ за свой счет «независимо от ведомственной принадлежности и форм собственности». 27 августа 2005 года за подписью Михаила Фрадкова вышло постановление правительства № 538, утвердившее «Правила взаимодействия операторов связи с уполномоченными государственными органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность»: сети и средства связи должны соответствовать требованиям СОРМ.
Факты незаконной прослушки выплывают на поверхность редко. В 2007 году экспрокурор Нового Уренгоя Михаил Апанасенко обвинил генпрокурора Юрия Чайку в незаконном прослушивании своего служебного телефона: прокурора формально уволили за обсуждение служебных дел по телефону, но санкции на его прослушку не было! Во время недавнего процесса по делу мэра Архангельска Александра Донского также использовались записи телефонных переговоров, полученные вне рамок закона.
«Мне неизвестны случаи наказания сотрудников спецслужб за незаконное прослушивание», - отметил Лев Левинсон. Зато реально страдают те, кто ловит за руку спецслужбистов. Как, например, известный адвокат Борис Кузнецов. В деле своего клиента, члена Совета Федерации от Калмыкии (ныне бывшего) Левона Чахмахчяна, адвокат обнаружил протокол, из которого следовало: ФСБ начала слушать телефоны сенатора раньше, чем была получена санкция. Сфотографировав уличающий ФСБ документ, адвокат вместе с запросом отослал снимок в Конституционный суд. И тут же в отношении самого Кузнецова возбуждают уголовное дело - по обвинению в разглашении гостайны. Адвокат вынужден был искать убежища за рубежом.
Даже законопослушному обывателю не дано знать, как и где отзовется брошенное им слово. А как чиновник госбезопасности использует добытые коммерческие и интимные секреты, вопрос риторический: в нынешней России, в отличие от СССР, это ходовой товар. Никакого же контроля за Большим Братом - кроме декоративного - нет и не предвидится.
Процесс превращения операторов связи в филиалы Лубянки завершен: министр информационных технологий и связи Леонид Рейман утвердил «Требования к сетям электросвязи для проведения оперативно-розыскных мероприятий». ФСБ может прослушивать все телефонные переговоры, снимать любую информацию с каналов связи фактически без судебного решения, хотя Конституцию пока никто не отменял
Владимир Воронов
Смысл приказов Реймана (№ 6 от 16.01.2008 г. и совместного приказа Мининформсвязи и ФСБ № 5/8 от 15.01.2008 г.) прост. Через «точку (точки) подключения» операторы обязаны обеспечить возможность передачи на пункт управления оперативнорозыскными мероприятиями (ОРМ) «уполномоченного государственного органа» данных: об абонентах, их местонахождении и передаваемой информации. Средства ОРМ размещаются на узлах связи операторов, любая возможность обнаружения факта контроля за информацией должна быть исключена. И обеспечена «защита от несанкционированного доступа персонала, обслуживающего сеть связи».
Упрощенно говоря, оперативники ФСБ с удаленного пульта имеют возможность дистанционного съема любой информации без уведомления оператора и без его согласия. Еще одна фишка в том, что все эти прелести для ФСБ операторы делают за свой счет, т.е. за наш с вами: это заложено в стоимость услуг связи. Так с одной кошки сняли две шкурки.
По мнению экспертов The New Times, от советской практики прослушивания это отличается лишь наличием декоративной нормативно-правовой базы. В частности, историк Никита Петров уточнил: подразделения КГБ (в 1991 г. это 12-й отдел - применение опертехники, и 6-я служба Оперативнотехнического управления - перлюстрация корреспонденции) при проведении таких мероприятий руководствовались лишь ведомственной документацией - приказами и инструкциями. Никаких законодательных ограничений не существовало. Как не было и технических сложностей: слушать разговоры «клиента» сотрудники КГБ могли, к примеру, из спецпомещения на телефонном узле.1
Без процедуры
При реорганизации Лубянки после краха СССР вокруг прослушки было сломано немало копий. Как поведал корреспонденту The New Times отставной полковник госбезопасности, занимавший тогда довольно высокий пост, «наша позиция была проста: слушали и будем слушать так, как умеем, привыкли и считаем нужным, как нам удобно. Но и против судебного решения возражений почти не было. Вопрос в ином: какова процедура будет реально и как ее обойти. И ведь обошли!» Полковник пояснил: если материалы прослушки не идут в уголовное дело - зачем санкция? «Важнее знать и копить информацию - пригодится». А приспичит - понятливый судья оформит задним числом, и «кто докажет, что закон нарушался? Объект прослушки сначала должен узнать, что попал под наш «колпак», а вот тут-то и начинаются трудности - узнать это невозможно».
Законодательные нормы относительно прослушки введены законом «Об оперативнорозыскной деятельности» 1995 года. Главное достижение: материалы прослушки, полученные незаконно, признаются недопустимыми доказательствами. И на этом поначалу прокалывались.2 Но и по сей день механика и процедуры контроля ОРД де-факто не прописаны, разве лишь отчасти в УПК (ст. 165 и 186). Эксперт Института прав человека Лев Левинсон заметил корреспонденту The New Times: нет данных, что судьи когда-либо отказывают в даче санкции на ОРД, не существует и статистики выдачи таких решений. «Регламентация, процедура, механизм этого действа - все прописано в общих чертах, даже мотивированное решение на проведение прослушки в суде не остается: его сразу уносят в портфельчике, регистрируя лишь факт выдачи. Не предусмотрена и процедура контроля».3
В мировой струе
Впервые шум вокруг легализации тотальной прослушки разразился, когда стал известен приказ Реймана № 130 от 25 июля 2000 года. Документ черным по белому предписывал операторам связи за свой счет (!) установить у себя и сдать в эксплуатацию оборудование для прослушивания телефонов своих абонентов. Питерский журналист Павел Нетупский тогда подал в Верховный суд иск на Минсвязи, даже выиграл его. Но высшая судебная инстанция придралась лишь к одной фразе приказа, не посягнув на суть.4
Покопавшись, можно обнаружить и другие документы. Например, приказ № 25 от 18 февраля 1997 года за подписью тогдашнего министра связи Владимира Булгака - о введении в действие соглашения с ФСБ. Там заложено уже почти всё, включая оборудование средствами СОРМ за свой счет «независимо от ведомственной принадлежности и форм собственности». 27 августа 2005 года за подписью Михаила Фрадкова вышло постановление правительства № 538, утвердившее «Правила взаимодействия операторов связи с уполномоченными государственными органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность»: сети и средства связи должны соответствовать требованиям СОРМ.
Факты незаконной прослушки выплывают на поверхность редко. В 2007 году экспрокурор Нового Уренгоя Михаил Апанасенко обвинил генпрокурора Юрия Чайку в незаконном прослушивании своего служебного телефона: прокурора формально уволили за обсуждение служебных дел по телефону, но санкции на его прослушку не было! Во время недавнего процесса по делу мэра Архангельска Александра Донского также использовались записи телефонных переговоров, полученные вне рамок закона.
«Мне неизвестны случаи наказания сотрудников спецслужб за незаконное прослушивание», - отметил Лев Левинсон. Зато реально страдают те, кто ловит за руку спецслужбистов. Как, например, известный адвокат Борис Кузнецов. В деле своего клиента, члена Совета Федерации от Калмыкии (ныне бывшего) Левона Чахмахчяна, адвокат обнаружил протокол, из которого следовало: ФСБ начала слушать телефоны сенатора раньше, чем была получена санкция. Сфотографировав уличающий ФСБ документ, адвокат вместе с запросом отослал снимок в Конституционный суд. И тут же в отношении самого Кузнецова возбуждают уголовное дело - по обвинению в разглашении гостайны. Адвокат вынужден был искать убежища за рубежом.
Даже законопослушному обывателю не дано знать, как и где отзовется брошенное им слово. А как чиновник госбезопасности использует добытые коммерческие и интимные секреты, вопрос риторический: в нынешней России, в отличие от СССР, это ходовой товар. Никакого же контроля за Большим Братом - кроме декоративного - нет и не предвидится.
Да освятит тебя своей божественной дланью Летающий Макаронный Монстр.
