Он мог бы давно почивать на лаврах, но спокойствие, вальяжность и сытая леность – это про кого угодно, но не про него. Он готов с цифрами и фактами на руках отстаивать каждый свой спорный посыл, однако и с некоторыми контраргументами журналиста, оказывается, может согласиться. Таких моих тезисов, справедливость которых Газзаев признал, я насчитал минимум три. Это означает, что при верности стратегии он готов прислушиваться к чужим мнениям, чтобы сделать свою программу еще лучше.
В общем, эта наша беседа-дискуссия – та самая защита Газзаевым своей революции. Пока, правда, не состоявшейся, а только намечаемой. Но я был в кабинете бывшего главного тренера чемпионских ЦСКА и "Спартака-Алании", видел увесистый том его программы, которым при желании можно и человека убить. Тогда как задача Газзаева, как он ее формулирует, – убить консерватизм и косность, желание плыть по течению, из-за которых российский футбол топчется на месте.
Начали с самых острых тем, поднятых Газзаевым. Благо он был открыт для любых вопросов. И некоторые положения своей программы даже ужесточил.
"ИДЕЯ ОФЛ БЫЛА ПРАВИЛЬНОЙ.
НО СЕГОДНЯ ОНА НЕОСУЩЕСТВИМА"
– Мне кажется, в философии российско-украинской лиги, идею создания которой вы продвигали до недавнего времени, и российской футбольной революции по Газзаеву заключено противоречие.
– Это почему же? – поднимает брови Газзаев.
– Желая объединить чемпионаты России и Украины, вы руководствовались идеей улучшить качество продукта. Сейчас же предлагаете расширить российскую премьер-лигу до 18 команд, что, напротив, это самое качество размоет.
– По-прежнему убежден, что идея ОФЛ была абсолютно правильной. Мерило любого чемпионата – выступление его представителей в Европе, а сборной – на крупнейших турнирах. Мы же после 2008 года, невзирая на серьезные бюджеты ведущих клубов, не можем даже дойти до полуфиналов еврокубков. Три наших топ-клуба на равных играют с соперниками с Кипра – одну нашу команду вообще громят на ее поле, другая спасается в добавленное время, третья проигрывает на выезде. При этом какие бюджет, возможности и состав имеет тот же "Локомотив"!
Совместный чемпионат с Украиной как раз и был нацелен на улучшение конкурентоспособности на европейской арене, на качество и зрелище. Вспомните зимний и летний мини-турниры ведущих клубов двух стран, то, как на матч киевского "Динамо" со "Спартаком" пришли 52 тысячи. Увы, из-за политической ситуации этот проект потерял актуальность. Но необходимость перемен, выхода из болота от этого меньше не стала. Когда нам говорят о необходимости здорового консерватизма, хочу поинтересоваться: а к чему он привел? Где мы? И застой в еврокубках, и чемпионат мира в Бразилии показали это очень наглядно.
– Хорошо, но почему 18 команд?
– Сразу по нескольким причинам. В курсе ли вы, что рекомендация УЕФА говорит о том, чтобы в высших дивизионах европейских национальных первенств было не больше 20 и не меньше 18 команд?
– Первый раз слышу.
– А я регулярно узнавал о таком пожелании, еще когда с середины 2000-х ежегодно ездил на форумы элитных тренеров Европы. Это не категорическое предписание, но взгляд УЕФА на единство европейского календаря. Там работают умные люди, которые анализируют ситуацию и видят, что тем, кто мало играет, не хватает игровой практики для полноценного роста.

– А вот экс-президент РФС Вячеслав Колосков как раз полагает, что 18 клубов – это "игры, игры и только игры", а также отсутствие учебно-тренировочного процесса. И задается вопросом: "Когда совершенствоваться?"
– В отличие от г-на Колоскова, я был профессиональным тренером и кое-каких успехов на этом поприще достиг. И знаю, что самая эффективная тренировка – это игра. Ничего выше и по нагрузкам, и по полезности для игроков нет. Для планомерного учебно-тренировочного процесса достаточно двух подготовительных периодов – зимнего и летнего. А возможностей для недельного цикла у ведущих клубов любой страны, выступающих в еврокубках, давно уже нет.
Тем не менее лучшие команды континента играют в блестящий футбол, и уровень тех же решающих стадий Лиги чемпионов растет из года в год – хотя, казалось бы, куда уже выше. За счет чего у них идет прогресс, если не за счет игр? Те, кто утверждает обратное, видимо, не очень хорошо разбираются в нюансах футбола. А совершенствоваться надо в первую очередь в детско-юношеском футболе, чтобы прийти в команду мастеров подготовленным. И этому мы тоже уделили в нашей программе огромное внимание.
– Об этом мы еще поговорим, а пока вернемся к расширению премьер-лиги. Да, игр станет больше. Но что делать с падением уровня, разрывом между лидерами и аутсайдерами, который и сейчас, после прихода сразу четырех клубов-новичков в РФПЛ, очевиден?
– Это тот шаг назад, за которым последуют два вперед. У нас огромная страна, и мы не можем это игнорировать. К игре на высшем уровне должно быть подключено как можно больше регионов, чтобы интерес к футболу в стране стал повсеместным. Но в первую очередь мы сейчас должны исходить из домашнего чемпионата мира. И интересов, связанных с наилучшим выступлением сборной России в 2018 году.
– Но разъясните, как 18-й год связан с 18 клубами?
– Расширение премьер-лиги увеличит число кандидатов в национальную сборную хотя бы на два десятка. Все эти игроки будут на виду у штаба сборной. У футболистов любой команды премьер-лиги, даже самой скромной, будет стимул себя проявить и перебраться в клуб посолиднее, откуда попасть в сборную реальнее. В ОФЛ упор делался на качество, но коль скоро этому плану не суждено было сбыться, надо увеличить хотя бы количество – и матчей, и футболистов. Если Фабио Капелло свою пресс-конференцию перед стартом чемпионата мира едва ли не начал с жалоб на то, что у него численно скуден выбор игроков, то вот решение!
– А когда его, по-вашему, следует принять и расширить лигу? Времени-то в обрез.
– Считаю, что это надо сделать со следующего же сезона – 2015/16 годов.
– Как?! Вы хотите сказать, что надо изменить регламент нынешнего чемпионата по его ходу?
– Да. На очередном заседании исполкома РФС необходимо поднять этот вопрос и принять решение. Промедление смерти подобно. Если мы хотим успешно выступить на чемпионате мира, необходимо идти на революционные шаги, жертвуя сиюминутными формальностями. В конце концов, если оперативно, не дожидаясь зимы, принять это решение, то ни у кого не будет подозрений в том, что это делается в чьих-то корыстных интересах. Что вытаскивают за уши какой-то клуб.
Каждый матч, проведенный игроком в премьер-лиге, – это огромный опыт. Если команда будет проводить не 30, а 34 игры в каждом чемпионате, то за три сезона, оставшихся до ЧМ-2018, футболист может провести на 12 встреч больше. Хотя бы этим надо компенсировать то, что у нас сегодня ни один игрок не востребован в топ-клубах Европы. А это ведь тоже показатель уровня футбола в стране – и эффект этого мы увидели в Бразилии. Лучше бы сборная не попадала на чемпионат мира, чем так выступать.
Мало того что все дома – так еще и играем меньше, чем в любой европейской стране. Менять ситуацию надо моментально, потому что времени вправду в обрез!
– Но регламент есть регламент. Раз документ уже утвержден, как не жить по нему? Так можно далеко зайти.
– Думаю, что чемпионат мира, который в первый и, возможно, единственный раз в истории проводит наша страна, – событие более важное, чем регламент отдельно взятого чемпионата России. Тем более что, повторяю, всем будет ясно, что это не делается в чьих-либо частных интересах. Поэтому мы, к сожалению, должны пожертвовать регламентом.
Не сомневаюсь, что организационно Россия проведет чемпионат мира великолепно. Но если все будет плохо со спортивной точки зрения, это многое обесценит. У нас есть хороший пример с Олимпиадой в Сочи, где и инфраструктура оказалась роскошной, и результат. К этому и надо стремиться.
Поэтому мы и создали нашу программу, провели огромную работу. Слышал и позитивные, и критические отзывы о ней, но все понимают: мы не можем топтаться на месте, если хотим реального прогресса к ЧМ-2018. Жизнь меняется, и мы должны меняться вместе с нею.
"ПУНКТ ОБ ИГРОКЕ ДО 21 ГОДА – СТРОГО ПОД ЧМ-2018"
– Кто входит в упомянутую вами на пресс-конференции "команду экспертов и аналитиков с участием крупнейших фирм"?
– Крупнейшие международные компании по разным направлениям. Например, аудиторско-консалтинговая – PriceWaterHouse, юридическая – CMS. Под каждый разработанный нами документ у нас есть четкое правовое обоснование. Более того, на протяжении более чем полугода мы занимались аналитикой всех лучших европейских чемпионатов.
Мы с коллегами выезжали в Англию, неделю знакомились с устройством премьер-лиги, встречались с ее руководителями, с боссами телеимперии BSkyB. Ездили в Германию, с бурно прогрессирующего футбола которой нам в первую очередь нужно брать пример, вникали в феномен развития обеих бундеслиг и их популярности. Побывали и в Голландии, и в Испании. И постарались взять из опыта этих стран все лучшее.
– Но ни в одной из них нет меры, какую вы предлагаете, – чтобы у каждой команды топ-лиги на поле был игрок до 21 года, а второй – до 20. Мне кажется, это так же искусственно, как предложение Николая Писарева – о создании вплоть до ЧМ-2018 клуба РФПЛ на базе молодежной сборной России.
– Последнее – на мой взгляд, действительно нонсенс. Ведь подобной команде были бы созданы некие турнирные льготы. У нее не было бы никакой спортивной мотивации. В нашем же предложении – согласен, дискуссионном – вижу куда больше смысла.
– Многие считают, что это подобие того же лимита на легионеров. Вновь чья-то исключительность, отсутствие конкуренции. Качественных игроков такого возраста мало, и они сразу почувствуют свою незаменимость.
– Наша программа делится на две составляющие. Коренная реформа детско-юношеского футбола, в которой мы опять же постарались извлечь бесценный опыт Германии, – это долгосрочная перспектива, увы, уже не имеющая отношения к ЧМ-2018. Не должно быть такого, чтобы мы бросили все силы только на успешное выступление на домашнем турнире, а потом хоть трава не расти. И те же отчисления профессиональных клубов на детские академии в размере не меньше чем 10 процентов их доходов – важнейший момент нашей программы. Или тотальная переподготовка детских тренеров. Сегодня в России из 10 тысяч, которые работают в футболе, только 3 тысячи лицензированных. А в Германии 70 тысяч – и лицензии есть у всех, при том что там их просто так не получишь. А зарплата детских тренеров у нас – просто слезы. О каком прогрессе тут можно говорить?

Но есть и сугубо локальные задачи – строго под чемпионат мира. Пункт об игроках до 21 года – именно такой. Если молодой игрок (а таковые в команде должны быть на каждой позиции на случай травм и дисквалификаций) будет еженедельно проводить полноценный матч чемпионата России – это позволит ему прогрессировать. Как и в первом дивизионе игрокам до 20 лет. И потенциально мы получим минимум 54 футболиста, которые через четыре года могут стать участниками ЧМ-2018. Им тогда будет 24-25 лет – идеальный возраст. И даже если в сборную попадут всего пять процентов из них, мера уже оправдает себя.
– Однако у вас в ЦСКА Дзагоев пробился в 18 лет без особого статуса. И Акинфеев тоже.
– Это так. Но штабу сборной нужно создать возможность для выбора. Молодым надо доверять, набраться терпения, как я делал это, когда те же братья Березуцкие учились на собственных ошибках. В преддверии домашнего чемпионата мира молодой игрок, которого начнут ставить в основу, будет всячески стараться, чтобы пробиться в сборную – ведь на нем будет сосредоточено внимание тренеров национальной команды.
– Вопрос в том, будет ли он стараться. Особенно зная, что у него нет реальной конкуренции. А во многих клубах случится именно так, поскольку всех сильных молодых игроков тут же скупят топ-клубы.
– В идеале никаких лимитов не должно существовать, все должны быть равны. Но сегодня исключительная ситуация – мы должны получить серьезный выбор игроков к ЧМ-2018. Поэтому и надо ввести это правило. Даже если в нем и есть элемент искусственности.
Чемпионат мира в России проходит не каждые четыре года. Помню, когда ЦСКА выиграл Кубок УЕФА, был прием у президента страны. А у нас через день – игра со "Спартаком". Зная об этом, глава государства говорит: "Валерий Георгиевич, игрокам можно шампанского?" Отвечаю: "Конечно, Владимир Владимирович! Мы же не каждый день у президента бываем!" Он отреагировал: "И вы не каждый день выигрываете Кубок УЕФА". Здесь то же самое – не каждый день проводим такое историческое событие. Поэтому и нужны особые меры.
– Мне она кажется эффективной только при одном условии – параллельном введении потолка зарплат для игроков этого же возраста. Ведь от больших денег и дорогих машин у совсем молодых игроков мигом "сносит крышу".
– Думаю, в вашем предложении есть рациональное зерно. Дать 19-летнему игроку сумасшедшую зарплату – это, конечно, неправильно. Но можем ли мы диктовать такие вещи руководителям клубов?
– НХЛ и НБА диктуют – и клубы выполняют по стойке смирно.
– В клубах, где работал я, у молодых игроков зарплаты росли постепенно, с учетом их объективного прогресса. Но, согласен, клубы бывают разные. Логика в такой постановке вопроса есть, и, возможно, он будет вынесен на обсуждение.
"ВСЕ РАВНО ПРИДЕМ К ПОЛНОМУ ОТКАЗУ ОТ ЛИМИТА"
– Следующая тема – лимит на легионеров, который вы предлагаете отменить полностью. Многие же, включая вашего коллегу и друга Юрия Семина, полагают, что переход на "10 15" более плавен и обоснован.
– Хорошо, тогда скажите – какова принципиальная разница?
– Какой-то клуб после отмены лимита накупит 20 легионеров, из которых 15 будут шлаком. А от таких надо избавляться, чтобы ехали в Россию только сильные иностранцы. Что и будет при ограничении не более чем в десять в заявке.
– Считаю, любой вменяемый тренер будет стараться создать команду, костяк которой составят российские игроки. Такие клубы по-другому принимаются болельщиками – и добиваются они иного. Вспомните "Арсенал" Венгера первых нескольких лет со стержнем, где была линия обороны во главе с Тони Адамсом, – и команда постоянно побеждала. Потом настал период, когда англичан у "канониров" вообще не было, и они ходили среди лидеров, но ничего не достигали. Теперь же британцы опять появились, и трофеи худо-бедно пошли. Вижу в этом закономерность, и ни один тренер, будет лимит или нет, не будет поступать себе во вред. И в России успешными были только клубы с российским костяком.
Рано или поздно мы все равно придем к полному уходу от лимита. Мы живем в условиях рынка, и нельзя этот рынок в чем-то ограничивать, иначе не будет конкуренции.
– Но ведь это крайне мягкое ограничение, поскольку все равно 10 футболистов из-за рубежа смогут выходить на поле одновременно. То есть это означает – лимит на "мусор".
– Тут соглашусь. Лимит, когда на поле должно быть не меньше четырех россиян, лишает тренера свободы выбора. А насчет "10 15" скажу: все вопросы – обсуждаемые. По большому счету это шаг на пути к полной отмене лимита. Стратегически это две вещи одного направления.

"ВСЕ МЕДИАПРАВА НЕ МОГУТ НАХОДИТЬСЯ У ОДНОЙ КОМПАНИИ"
– Далее – телевидение, которое, по вашим оценкам, приносит клубам лишь 9% их годового дохода в сравнении с европейскими 48-52%. В вашем призыве к тендеру крупнейших телекомпаний за право показывать российский футбол многие усмотрели маниловщину. Какой тендер, если у чемпионата России удручающие рейтинги и федеральные каналы от него бегут как от чумы?
– У нас есть не лозунги, а конкретный план. Если сидеть на месте и ныть: рейтинги низкие, и что-либо сделать невозможно, то ничего и не поменяется. Но вот в начале 90-х телеправа английской премьер-лиги продавались за 11 миллионов фунтов. А теперь они стоят 2 миллиарда 200 миллионов евро. Потому что люди вносили инновации, совершенствовались. Правда, до того Англия из-за бесчинств своих хулиганов пять лет провела в изоляции. И за это время многое пересмотрела. Нам что, нужен такой же пинок для того, чтобы начать что-то делать?!
Хорошо, что уже начали появляться новые стадионы, без которых кардинальных изменений добиться трудно. "Казань Арена" или новый стадион "Спартака" – это уже совсем другая картинка и посещаемость. В Казани в прошлом сезоне в среднем на футбол ходило по 7 тысяч, а сейчас на "Уфу" почти 30 тысяч пришло. Не говоря о матчах с "Локомотивом" и ЦСКА, где было под 40. И на "Спартак" по 35-40 тысяч всегда будут приходить, как бы команда ни играла. Совершенно другим, чем на старых стадионах, будет уровень безопасности...
Борис РОТЕНБЕРГ,
президент "Динамо":
– Очень интересная, грамотная программа, видно, что человек болеет душой за российский футбол. Полностью поддерживаю все, что касается расширения числа участников премьер-лиги и 1-й лиги. Только вот насчет отмены лимита на легионеров у меня большие сомнения, даже с предлагаемой сейчас схемой "10 15" я не согласен. Если на поле будет выходить 10 иностранных игроков, наши талантливые ребята не получат игровой практики, а ведь это главное для роста молодых футболистов.
Более того, считаю, что число легионеров на поле нужно снизить до шести, а в дальнейшем и до пяти, чтобы в наших клубах выступали только высококлассные иностранцы. Лимит должен быть сохранен плюс установлен потолок зарплат игроков. А судейство матчей предлагаю сделать бонусным, кто лучше отработал, тот больше и получает.
– И враз изменится полиция в той же Казани, которая отныне не будет раздевать приезжих болельщиц догола?
– На новых аренах с их оснащением такое и в голову никому не придет! И у болельщиков сознание изменится – с разрушения, бесчинств, мата на созидание, позитивное влияние на игру. Когда ты попадаешь в комфортные условия и к тебе относятся как к человеку, ожесточение проходит. Посещение футбола становится подобным театру, а в театре матом не ругаются и файеры на поле не швыряют. А ведь это все тоже отвращает приличных людей от футбола – как его очного посещения, тем более с детьми, так и просмотра по телевизору.
Теперь о тендере. Чтобы он получился эффективным и медиаправа были проданы не за мизерные 27 миллионов евро в год, как сейчас (что в 20 раз меньше, чем в Германии и Франции), а за достойные деньги, мы предлагаем пять пунктов. Во-первых, равные и прозрачные условия для всех телекомпаний и медиахолдингов, никаких льготных условий любому из них. Во-вторых, ограничение эксклюзивности: права должны продаваться, только будучи разбитыми на отдельные пакеты. Отсюда третье – запрет продажи всего объема медиаправ одному покупателю, как это происходило у нас. В-четвертых, ограничение продолжительности срока контрактов – от 3 до 5 лет. В-пятых, не проданные права должны передаваться клубам для самостоятельной продажи.
– Как все это повлияет на сумму контракта?
– Допустим, в Англии BSkyB транслирует матчи (причем не все, а лишь четыре в туре) в прямом эфире. ВВС и только она может в день тура показывать его обзор с нарезкой голов и опасных моментов. Только за это компания платит порядка 400 миллионов долларов. Разбивать продажу медиаправ на сегменты – значит, увеличивать общую сумму доходов, которую получают клубы!
– Но в той же Англии показа матчей премьер-лиги по общедоступным каналам давно уже нет, а телеконтракт – крупнейший в мире. Не находите, что трансляции отдельных матчей по бесплатным каналам, на которых вы настаиваете, автоматически снижают общую сумму соглашения?
– Обзор тура транслирует общедоступная ВВС. Схожая ситуация в Италии. Там разбивка футбола идет аж на пять каналов! Sky Sport показывает прямые трансляции, бесплатная RAI 1 имеет эксклюзивное право на обзор. На следующий день RAI 2 выдает в эфир мощное развлекательно-аналитическое шоу, за которое также платит клубам отдельную сумму, и т.д. В Германии тоже задействовано пять телекомпаний. Все это расширяет телеаудиторию и популяризирует футбол.

– Это не в шоу ли на RAI 2 вы вскоре после победы в Кубке УЕФА выступали?
– В нем самом.
– И что же у итальянцев есть такое, чего нет на телевидении у нас?
– Там были и президенты клубов, и игроки, и тренеры, и политики, и актеры. Это очень интересный срез – как с точки зрения футбольных профессионалов, так и болельщиков, и простых обывателей, которым интересно мнение неспортивных персон. Шоу очень высокорейтинговое, проходит уже на неделе и начинается, по-моему, в 8-9 вечера. У нас я ничего подобного не знаю. А оно, не сбиваясь ни в желтизну, ни в слишком глубокую профессиональную специфику, поднимает интерес страны к футболу.
Хотелось бы, чтобы и у нас одна-две телекомпании показывали матчи в прямом эфире, третья – обзор тура, четвертая – такое шоу. При большом количестве компаний-правообладателей и качество в конкурентной борьбе будет улучшаться, и доход лиги станет иным. Да, требуется огромная работа. Но если резко не поднять доходы от телевидения, мы никогда не сможем соблюдать условия финансового fair play – а значит, быть конкурентоспособными в Европе. Уверен, что задача за два-три года приблизиться к тем же Германии и Франции достижима. Россия – огромная страна с огромными возможностями.
"ФЕДУН ПРОСТО ОБЯЗАН БЫТЬ В ИСПОЛКОМЕ РФС"
– Осознаете, что наш футбол сегодня – вообще не бизнес?
– Безусловно. Но он должен им стать, другого пути нет. Для этого нужно резко прибавить в двух вещах – помимо телеправ, это так называемые доходы в день матча. То есть продажа билетов, абонементов, атрибутики. Европейские клубы покрывают двумя этими статьями доходов 75% своего бюджета, а наши – лишь 12! А остальные 88 платит собственник, к тому же в 80% клубов – государственный... Какой тут бизнес, какой финансовый fair play?!
Александр БОРОДЮК,
бывший тренер сборной России:
– Прекрасная, своевременная программа, продуманная до мелочей. Чувствуется, что Валерий Газзаев отлично знает российский футбол изнутри, все его болевые точки. Безусловно, отдельные положения программы требуют обсуждения, но очень хотелось бы, чтобы это обсуждение было деловым, оперативным, чтобы программу не заболтали, как у нас часто бывает, чтобы она в ближайшее время получила путевку в жизнь. Может быть, дискуссию по программе возьмет на себя какое-либо популярное спортивное издание. Ведь четыре года, оставшиеся до чемпионата мира, пролетят так, что не заметишь.
– Еще одна тема – прозрачность бюджетов. По вашему плану клубы обязаны будут открыть свои бюджеты со всеми статьями доходов и расходов. Но как заставить их сделать это?
– Механизм этого процесса только предстоит проработать. Прискорбно, что в той же ФНЛ всего лишь один клуб, "Анжи", финансируется не из бюджета. А бюджетное финансирование – порочная вещь. Вот поэтому мы и говорим, что России не нужно так много профессиональных клубов. 54 в первых двух дивизионах более чем достаточно. Остальные должны быть полупрофессиональными или любительскими.
Ну абсурд же, что у нас сегодня 108 профессиональных клубов, тогда как в Германии – те же 54, а во Франции с Голландией – и вовсе 40 и 35! В Немецком футбольном союзе зарегистрировано 26 тысяч команд, но всего 54 из них носят профессиональный статус. И отчего-то ни у кого не возникает вопроса, куда деваются тысячи отличных игроков, которые там сейчас воспитываются. Выживают сильнейшие!
– От своего товарища, который работает в администрации крупной области, услышал: "Лучше на те же деньги мы построим 20 физкультурно-оздоровительных комплексов, чем вбухаем их в бездонную бочку футбольного клуба".
– Согласен с ним. Не могут бюджетные средства идти на зарплаты игрокам, трансферные расходы и комиссии агентам! Нигде в Европе такого нет! В идеале все профессиональные клубы должны быть частными. Но в наших условиях надо стремиться к соотношению 80 на 20 или 70 на 30 в пользу частного капитала. Однако для этого надо на уровне правительства и Госдумы принимать законы об определенных налоговых льготах для тех, кто инвестирует в спорт. Чтобы инвестор мог приходить в футбол не только в случаях, когда, подобно Сергею Галицкому, его очень любит, а когда чувствует и бизнес-интерес.


– В 90-е годы подобные льготы были созданы, но привели только к беспошлинному завозу в страну импортного алкоголя и сигарет.
– Согласен, здесь нужен централизованный контроль. Но Федуну, Галицкому, Гинеру, которые многие годы вкладывают в футбол личные средства, эти льготы нужны будут явно не для таких целей, а для более успешного ведения бизнеса. За такое отношение к футболу государство должно их поощрять – чтобы это не держалось на голом энтузиазме. Ведь меценаты оказываются в сплошном минусе.
– Как, кстати, относитесь к тому, что Федун, который построил лучший на сегодня стадион страны и финансово помогает РФС, не попал в новый состав его исполкома?
– Считаю это нонсенсом. Человек десять лет вкладывает не только в "Спартак", но и в инфраструктуру огромные личные средства, построил блестящие стадион и академию, и он просто обязан быть в исполкоме РФС.
"КОЛОСКОВ ЖИВЕТ ПРОШЛЫМ"
– 1-й дивизион вы предлагаете разделить на три группы, победители которых будут напрямую выходить в премьер-лигу. Но ведь группы могут быть неравномерными по уровню. И с того же востока в элиту могут приходить слабые команды.
– По такой логике давайте тогда Сибирь и Дальний Восток вообще отрежем от России. Почему они не имеют права быть в равных условиях с остальными? Есть поговорка: "Звезды рождаются на периферии, а умирают в столицах". Конечно, не всем хочется девять часов лететь, но это наша страна. И никто в ней не должен быть в чем-то ущемлен.
Юрий ЗАЙЦЕВ,
известный спортивный юрист:
– Реформы российского футбола действительно назрели. Правда, я не разделяю мнение пессимистов, которые говорят, что у нас все плохо. Посмотрите, насколько интересный и зрелищный у нас чемпионат. Но, с другой стороны, действительно большие проблемы с подготовкой молодых футболистов, есть проблемы с банкротством команд в первом и втором дивизионе, с инфраструктурой. Если предлагаемые Валерием Газзаевым реформы позволят решить эти проблемы, то я буду это только приветствовать. С точки зрения спортивной юрисдикции есть здравый смысл в объединении регламентов и календарей РФПЛ и ФНЛ. Здесь я соглашусь с Валерием Георгиевичем. В профессиональном футболе должны быть единые требования и стандарты.
– С этим никто не спорит, но я о другом. Полагаю, логичнее было бы, если бы из трех групп по две лучшие команды выходили в финальный турнир, и эти шесть команд разыгрывали три путевки в элиту. Кто мешает клубам с востока страны выиграть такую пульку?
– Да, такой вариант имеет право на обсуждение. Это придаст турниру особый колорит. Но в любом случае мы должны вовлечь в футбол все регионы и заинтересовать их.
– Во вторых по счету дивизионах разделения по географическому признаку нет ни в одной стране. Есть опасения, что это сделает турнир еще более провинциальным, и в нем никто не будет расти.
– Не согласен. В других странах разделения и вправду нет, но ведь и таких масштабов ни у кого нет тоже! Наша мера даст возможность клубам резко сократить транспортные расходы и, допустим, за счет этого улучшить качество полей. А интерес к турниру с разделением на группы станет только острее. Потому что множество дерби на местном уровне привлечет болельщиков куда больше, чем матчи с командами с другого конца России. И они смогут более активно ездить за своими командами.
– Вы упомянули о необходимости объединения РФПЛ и ФНЛ в Российскую футбольную лигу. Этот тезис косвенно означает недовольство деятельностью нынешних структур, а значит, и их первых лиц – Сергея Прядкина и Игоря Ефремова.
– Не говорю, что недоволен их работой. Но надо изменить саму систему и создать целостное, эффективное управление двумя дивизионами. В той же Германии первая и вторая бундеслиги управляются одной структурой. Когда на международной арене нет успехов на протяжении длительного времени, реформы становятся необходимы безотносительно фамилий. Мы можем сколько угодно гордиться своим чемпионатом, но при этом ничего не добиваться в Европе. И зачем тогда все это?
Мне очень приятно, что нашу программу футбольное сообщество активно обсуждало и достаточно позитивно к ней отнеслось. Это обсуждение уже говорит о неравнодушии. Не думаю, что та "Стратегия-2020", которую опубликовал РФС, имела такой же резонанс.
Конечно, ничего идеального в жизни нет, в каждой программе есть недоработки. Но важнее всего, что все или почти все понимают, что реформы назрели. Позитивно о нашей программе высказались Семин, Бородюк, Кобелев, многие другие.


– А ожидали ли такой негативной оценки от Колоскова?
– С уважением отношусь к Вячеславу Ивановичу, но, возможно, он живет прошлым. В частности, тем, когда у клубов были возможности проводить тот же недельный тренировочный цикл. Жизнь идет вперед, и сегодня рассуждать вчерашними штампами – неактуально. И когда он заявляет, что у нас идеальная структура чемпионата, но при этом международных результатов нет ни у клубов, ни у сборной, – что же это за идеал-то такой?
– С момента вашей пресс-конференции прошло две недели. Тогда говорилось о возможности встреч с Виталием Мутко и Николаем Толстых для обсуждения ваших инициатив.
– Что касается министра спорта, то такая встреча предстоит. Мы с Виталием Леонтьевичем договорились увидеться и все обсудить.
"НЕ НАДО ДЕЛАТЬ ИЗ КАПЕЛЛО МУЧЕНИКА"
– А есть ли ответ на вопрос, как РФС в дальнейшем избегать долгов перед Капелло и штабом сборной?
– А вот тут скажу о другом. Неприятно, что сегодня из Капелло сделали мученика, сместив акцент с его неудачной работы на ЧМ-2014 на финансовые проблемы. Зарплата должна соответствовать результату. А если его нет, значит, людей надо менять.
– Выступление Дзюбы против Лихтенштейна показало, что Капелло ошибся, не взяв форварда в Бразилию?
– На тот момент тренер считал по-своему. Но надо набраться мужества и сказать: да, совершил ошибку. Если нет результата, недопустимы высказывания: мол, я все сделал правильно. Кто тогда виноват – игроки? Считаю, что игроки у нас хорошие. Мы же слышали от Капелло перед чемпионатом заявления, в которых звучало слово "четвертьфинал". А потом не смогли выйти из самой слабой группы чемпионата мира, став наряду с Гондурасом худшей командой турнира.
– Вы высказались за натурализацию и привели пример Сочи. Но где взять в России футболистов уровня Виктора Ана, который и в Корее уже был трехкратным олимпийским чемпионом?
– Таких людей надо искать. Сейчас идет глобализация, и многие за счет нее прогрессируют. Классическим стал пример с решающим броском Холдена на Евробаскете. А чем футбол хуже? И тот же состав сборной Германии – лучшее тому доказательство.
– Но кто именно? Мариу Фернандес, Жоаузиньо, Вандерсон, Гильерме?
– Игроки, которых вы назвали, вполне могли бы составить конкуренцию футболистам национальной сборной.
– Это показывает серьезность проблемы. Уровень нашего футбола определяется еще и тем, что судьи постоянными свистками убивают темп игры, лишают ее зрелищности и снижают планку единоборств. Посмотрите на английских судей – сплошная борьба, минимум свистков! Недаром Уэббу дали судить финал ЧМ-2010.
Увы, нашим судьям чаще удается не создать футбольный праздник, а испортить его. Да, грубость надо пресекать на корню, но манера судейства должна быть изменена. Не должно быть такого, что любой игрок в России при падении не встает и продолжает бороться, а сразу смотрит на судью – даст свисток или не даст.
– Дали бы тому же Ирматову возможность судить топ-матчи чемпионата России, задавать стандарт?
– Нет, я за то, чтобы развивать институт наших судей. Если не давать им такие матчи, расти будет негде. А вот приглашать его и других ведущих судей мира на мастер-классы – это можно. У нас ведь были Латышев и Бахрамов, судившие финалы чемпионатов мира! А сегодня мы можем об этом только мечтать, зато Ирматов работал на полуфинале. И ему есть чем поделиться.
– Вы за то, чтобы сборную на ЧМ-2018 повез российский тренер? И если да, то как это возможно, учитывая, что у Капелло контракт до 2018 года?
– Вот это и останавливает. Всегда был и остаюсь сторонником того, чтобы нашу сборную тренировал отечественный специалист. Он должен знать традиции, обычаи вплоть до манеры общения. За все время проведения чемпионатов мира их не выигрывал ни один зарубежный тренер, а Euro – только однажды Отто Рехагель.
Отличное решение – ввести в штаб сборной Семака и Симутенкова. Им надо многому учиться, но надеюсь, что из них получатся сильные специалисты. Вспомним, как эффективно работал в сборной Бородюк. И потом он доказал в "Торпедо", что этот опыт не прошел даром. Его пример показывает, что своим тренерам надо доверять. Они уж точно не выступят хуже, чем наша сборная в Бразилии...
Игорь РАБИНЕР11.09.2014 23:30

Допускаешь, что "Динамо" будет играть в субботу первым номером?
Александр Кокорин: Почему бы и нет? При Черчесове мы чаще играем на атаку, стараемся держать мяч. Не скажу, что при Петреску всего этого не было, но при Станиславе Саламовиче и с дисциплиной строже, и в плане тактики мы стали по-другому действовать.
То, что в субботу оштрафованный "Зенит", не досчитается поддержки болельщиков со своего "Виража", на руку "Динамо"?
Александр Кокорин: Когда на стадионе мало народу - это всегда плохо. К примеру, в матче с Азербайджаном было ощущение, что это какая-то контрольная встреча. Так что пусть уж лучше "Петровский" был бы полон и болел за свою команду.
Так же, как он поддерживал "Зенит" в игре прошедшего сезона, когда фанаты выбежали на поле?
Александр Кокорин: Это было чересчур. Я тогда смотрел игру по телевизору, сильно испугался за ребят, и не зря. Вообще "Зенит" часто страдает из-за своих болельщиков, у них там постоянно что-то происходит.
Как считаете, пиротехника на матчах необходима?
Александр Кокорин: Я против того, когда на поле бросают всякие предметы, как в истории с Антоном Шуниным. Зачем это надо? Ведь пиротехника может попасть человеку так, что будет риск получить тяжелую травму.
Штрафы от Капелло
Сильно расстроился, что не удалось забить в ворота Лихтенштейна в первом матче сборной в отборочном цикле чемпионата Европы 2016 года?
Александр Кокорин: Было неприятно, что из стольких голевых моментов я не смог выжать ничего. Вроде и пас Дзюбе я отдал, но хотелось отличиться, тем более что уровень соперника в принципе позволял рассчитывать на это.
Как отреагировал на призыв трибун выпустить на поле Дзюбу?
Александр Кокорин: Болельщики все-таки должны поддерживать всю команду, а не отдельных игроков. Но я так понимаю, что на трибунах были в основном фанаты "Спартака", вот они и хотели увидеть Артема.
Говорили с ним об этой ситуации после игры?
Александр Кокорин: Нет, потому что по окончании встречи хотелось быстрее разъехаться по домам, а то предыдущие несколько дней сидели взаперти в отеле.
Это сильно давит?
Александр Кокорин: К этому просто надо привыкнуть, как и к другим правилам. К примеру, когда мы едем на автобусе на матчи или тренировки, нельзя пользоваться телефонами, как и на ужине или собраниях. Иначе штраф.
Кто-нибудь из ребят попадался на этом?
Александр Кокорин: Было дело, но конкретных имен называть не хотелось бы.
Капелло сам подходит и говорит, что надо какую-то сумму заплатить?
Александр Кокорин: Нет, у него есть помощник, который этим занимается. Хотя в принципе нам известно, каких денег стоит то или иное нарушение.
В памяти еще свежи неудачи на чемпионате мира?
Александр Кокорин: Иногда бывает, что в голове прокручиваю какие-то моменты. Вообще я сделал такой вывод: чтобы играть на таком турнире на высоком уровне, нужно быть на сто процентов готовым к нему. А мы не были максимально свежими.
Хочешь сказать, что не подготовились к чемпионату нужным образом?
Александр Кокорин: Возможно, не были достаточно раскрепощены. За все время, что мы были в Бразилии, мы так и не увидели этой страны. Жили в таком месте, где некуда было сходить, ничего интересного не было. Только перед третьей игрой с Алжиром мы наконец прочувствовали атмосферу чемпионата мира, когда увидели болельщиков и местный народ. А до этого только сидели в отеле и тренировались. Мне кажется, нам надо было слегка спокойней отнестись ко всему, ведь по обстановке в коллективе вопросов никаких не было.
Может, нужен был человек вроде Романа Широкова, который мог подойти к Капелло и что-то сказать от лица команды?
Александр Кокорин: Его не хватало не только как сильного футболиста, но и как вожака, согласен. Широков умеет настаивать на своем, он авторитет в команде. Рад, что он скоро вернется в строй, потому как с таким полузащитником мне как форварду играется гораздо легче.
По поводу твоей формы. Согласен, что сдал по сравнению с прошлым сезоном?
Александр Кокорин: Со стороны виднее, хотя я по-прежнему уверен в себе. Просто сейчас такая полоса неудачная, и потому все говорят об этом. Остается только работать на тренировках, чем я и занимаюсь.
Однажды в Москве
В детстве чем-то еще кроме футбола интересовался?
Александр Кокорин: В первом классе я решил записаться в секцию по боксу, но затем бросил это занятие. Но я не забывал и об учебе, до пятого класса вообще был отличником.
Какой любимый предмет был?
Александр Кокорин: Алгебра, мне всегда удавалось быстро считать. Но все равно больше всего мне нравилось бить по мячу, так что сомнений в будущей профессии не было.
Тебя не напрягают разговоры о том, что ты на два года старше, чем по паспорту? Как на это реагируешь?
Александр Кокорин: Те люди, которые об этом заявляют, просто хотят прославиться. Меня с детства преследуют эти слухи. Кто-то когда-то сказал об этом, а все остальные подхватили. Ну и как я могу доказать им обратное? Мы участвовали в каком-то турнире в Тольятти, когда я уже играл за "Локомотив", и там были люди, сомневающиеся в том, что мы 1991 года рождения. Они там что-то стали копать, но в итоге ничего не нашли, потому и искать было нечего. Это все разговоры, и они меня мало заботят.
Помнишь свою первую зарплату?
Александр Кокорин: Когда мне было 11 лет, я попал в "Локомотив", а до этого занимался футболом в Валуйках, откуда я родом. В Москве мы жили в интернате, где нас всем обеспечивали, да еще и платили ежемесячную стипендию - 500 рублей.
Этого было достаточно на карманные расходы?
Александр Кокорин: Да я тогда редко выбирался в город, хотя никогда не забуду, как впервые прогулялся по Москве. Кремль, Красная площадь - это в самом деле впечатляет.
Как с родителями держал связь? Они к тебе приезжали?
Александр Кокорин: Да, раз в два месяца. Помню, когда уезжал из Валуек, мама купила мне мобильный телефон и попросила, чтобы он всегда был со мной. На самом деле было тяжело без родителей в Москве, хотя ребята в интернате были приличные. Я там был одним из самых молодых, и потому старшие взяли меня под свою опеку, в обиду не давали.
Какие еще места тогда понравились в Москве?
Александр Кокорин: Мы ходили и в кинотеатры, и в парках время проводили. А чуть позже я стал интересоваться девушками (смеется).
Можешь вспомнить свое первое свидание?
Александр Кокорин: Мне было 15, когда один из друзей познакомил меня с девушкой. Я с ней общался некоторое время и одновременно копил денег, чтобы пойти на свидание. Когда встретились, я думал, что мы сходим в ресторан или в кино, но она захотела просто погулять. Хорошая девушка попалась, потому что я и удовольствие получил, и деньги сэкономил (смеется).
А сейчас ты встречаешься с кем-то или свободен?
Александр Кокорин: У меня есть возлюбленная, ее Даша зовут. Она правда долго отказывалась встречаться со мной, потому что ей обо мне рассказали вещи, которые были неправдой. Пришлось убеждать Дашу, что я не такой, каким она меня себе представляет. В итоге добился своего, чему очень рад. Пока мы с ней вместе не живем, но планируем.
Деньги на втором месте
Не секрет, что многие девушки выходят замуж за футболистов во многом из-за денег. Ты обращаешь на такие вещи внимание?
Александр Кокорин: Есть такое, не буду скрывать. Иногда девушки просто теряют голову из-за денег, и всеми силами пытаются завязать отношения со спортсменами.
Но ты согласен, что футболисты получают очень большие деньги? И порой незаслуженно.
Александр Кокорин: Смотря с кем сравнивать. Я ведь когда приехал в Москву, ничего не получал, а по первому серьезному контракту, который подписал в 19 лет, у меня тоже был не самый большой оклад. Самое главное - чтобы человек не менялся, хотя образ жизни становится немного другой, когда начинаешь зарабатывать большие деньги. Кроме того, родители следят за моими финансами.
Вопрос, который сильно заботит всех российских болельщиков. Футболист сборной России готов переехать в европейский топ-чемпионат при условии, что он будет там получать меньше?
Александр Кокорин: Не могу за всех сказать, но я готов. Серьезно, даже если зарплата будет существенно меньше, чем в России. Другое дело, что пока конкретных предложений в клуб не поступало. Когда будет - сядем с руководством и решим что делать.
Правда, что ты зарабатываешь пять миллионов евро в год?
Александр Кокорин: Те, кто называют эту сумму и пишут об этом в прессе - обманщики. Откуда им знать, сколько я получаю? Они что, мой контракт с "Динамо" видели? Такие вещи известны только мне и клубу.
Просто многих людей раздражает, что получая большие деньги, игроки выкладывают в социальные сети свои фотографии с отдыха, роскошных машин и все такое.
Александр Кокорин: Не вижу в этом ничего плохого. Мы почти все время проводим в гостиницах, на сборах, у нас каждую неделю игры. И когда выпадает свободное время, мне нравится пользоваться тем же Instagram.
Какой был твой самый большой каприз в жизни?
Александр Кокорин: Наверное, он связан был с машиной.
Сейчас какую водишь?
Александр Кокорин: Audi R8.
Мечта о Колизее
Не могу не спросить про знаменитые фото с Павлом Мамаевым с отдыха в Майами, когда вы всех ввели в шок. Вы не думали, что поднимается такая шумиха вокруг всего этого?
Александр Кокорин: Я был очень удивлен. Никаких задних мыслей у нас не было, но народ преподнес это так, как ему того хотелось. Мамаев мне как брат, я это всем говорю. Ну а то что об этом так много говорили и шутили - это тоже хорошо, потому как я убедился в том, что у наших людей есть чувство юмора.
Кроме ночных клубов, футбола и прочей роскоши игроков еще что-то интересует?
Александр Кокорин: Я знаю, что люди так и думают о нас, но иногда они заблуждаются. Да, в моей карьере был момент, когда я увлекался тусовками, не спал по ночам, но в конечном счете я понял, что это неправильно.
Когда произошел этот переломный момент?
читайте также
Александр Кокорин: Году в 2010, когда тренером "Динамо" был Божович. Он не рассчитывал на меня, даже если я заслуживал места в составе. Тогда я и стал ходить по клубам, тратил свое время не так, как надо. Но в какой-то день понял, что так дальше продолжаться не может, плюс помогли родители. Я стал более серьезным и с тех пор немного по-другому смотрю на жизнь. Что касается отдыха, то у меня есть огромное желание побывать в тех странах, в которых я еще не был, открыть для себя что-то новое.
Какие места запомнились тебе больше всего?
Александр Кокорин: В детстве я мечтал о том, чтобы вживую увидеть Колизей, и мне удалось это сделать. Я был в Париже, где посетил Лувр и остался в восторге. В Дубае не мог не сходить и посмотреть на Башню Бурдж-Халифа. Было настолько интересно, что я даже прокатился на лифте до последнего, 121-го этажа.
И как ощущения?
Александр Кокорин: Непередаваемые! Очень круто было. Хотя я давно заметил, что ни с каким удовольствием нельзя сравнить тот момент, когда после твоего удара мяч оказывается в сетке. Надеюсь, что в будущем буду переживать это чувство еще много раз.

Мельгарехо – в числе тех игроков "Кубани", на кого есть устойчивый спрос. Краснодарцы не спешат расставаться со своими лидерами, но даже если однажды это произойдет, в лице Мельгарехо новый клуб получит не только отличного игрока, но и действительно хорошего человека.
– Я родился в обычной семье, жили мы достаточно скромно, – рассказывает футболист. – Отец работал водителем автобуса и всегда очень много трудился, чтобы обеспечивать меня, моих братьев и сестер. Благодарен папе за все, что он сделал для меня, потому что когда я только начинал играть в футбол, он возил меня на тренировки, поддерживал, помогал, если возникали трудности, что-то советовал. А мама была домохозяйкой – она полностью посвящала себя воспитанию детей. Всего нас было четверо, и я самый старший. Слава Богу, я достиг поставленных целей и теперь могу сполна отблагодарить родителей за все.

– Каким вы были в детстве?
– Обычным ребенком. Вел себя спокойно, никогда не дрался и не нарывался на неприятности – а наоборот, всегда старался заниматься полезными делами, помогать родителям, ходить на тренировки и прилежно учиться. Я успешно окончил школу, у меня были хорошие оценки. Дальше учиться я не стал, так как на тот момент уже играл во втором любительском дивизионе, и времени на учебу просто не оставалось.
– Какое самое яркое впечатление у вас осталось из детства?
– Как отец подарил мне первые фирменные бутсы. Мне тогда было 10 лет. До того момента играл в чем-то старом и изношенном – на новые бутсы просто не хватало денег, родители не могли себе позволить их мне купить. А тут появились совсем новые, красивые… Я был невероятно счастлив!
– Ваша малая родина – город Лома-Гранде. Расскажите про него.
– Люблю это место, ведь я там родился и вырос. Лома-Гранде – красивый и молодой город, он появился всего лишь 40 лет назад. Там всегда очень спокойно: нет ни воров, ни хулиганов, никакой преступности и криминала. Когда приезжаю туда во время отпуска, то иду просто прогуляться по городу, не задумываясь ни о чем. У меня там остались друзья, с которыми мы вместе учились в школе, и я обязательно с ними встречаюсь, когда возвращаюсь в Парагвай.

– Ваша карьера началась с футбольного клуба с загадочным названием "12 октября".
– Я сам понятия не имею, почему он так называется! В этом году клуб отметил юбилей – ему сто лет. И знаете, самое смешное, что "12 октября", насколько мне известно, создали в августе.
– Забавно. А как вы попали в эту команду?
– Играя на любительском уровне, начал пользоваться услугами агента, который оказался близким другом президента ФК "12 октября". Собственно, он и "предложил" взять меня. Когда же я узнал о том, что есть возможность попасть в профессиональный клуб, то, не раздумывая, согласился отправиться на просмотр. Для меня это был настоящий вызов, и я понимал, что мне нельзя терять такой прекрасный шанс заиграть на другом уровне. В итоге со мной подписали контракт на один сезон.
– Дальше была "Олимпия"…
– Для любого футболиста получить предложение от одного из грандов чемпионата – большая честь. "Олимпия" – самый титулованный клуб Парагвая. Правда, за год я сыграл матчей 10, может, чуть больше. В такой сильной команде молодому игроку не так уж просто пробиться в основной состав. По окончании сезона я решил перейти в "Индепендьенте", который только дебютировал в первенстве. Там я показал очень хорошие результаты и стал одним из самых важных игроков. Именно тогда меня заметила "Бенфика". Скауты португальского клуба почти полгода внимательно следили за моей игрой, и вскоре мне сделали предложение. Разумеется, я нисколько не сомневался, что делать дальше. И перебрался в Португалию.

– Сильно изменилась ваша жизнь после переезда в Европу?
– Да, очень. Европа более цивилизованная, более прогрессивная, она имеет более развитую культуру, чем страны Южной Америки. То же самое я могу сказать, сравнивая в частности Португалию и Парагвай. Помимо прочего, у жителей этих двух стран разный менталитет. Безусловно, все это сказывалось на моем новом образе жизни. Но если бы я мог выбирать, то все равно отдал бы предпочтение Парагваю – по понятным причинам, там меня все устраивает. Это же родина.
– Со своей будущей женой вы познакомились еще до переезда в Португалию?
– Нет. Мы с Марией познакомились, когда я играл в Португалии и приехал в Асунсьон (столица Парагвая – Прим. "СЭ") в отпуск. На тот момент она уже была победительницей конкурса "Мисс Парагвай". Считалась достаточно известной личностью. Мы встретились совершенно случайно – благодаря общим знакомым и друзьям. Я пригласил ее погулять, потом мы сходили поужинать, и теперь она моя жена. (Cмеется.)
– Титул "Мисс Парагвай" Мария завоевала в 2010 году. Почему после конкурса она не сделала карьеру, например, телеведущей или фотомодели?
– После победы она продолжила учиться в университете на журналиста, но совмещать учебу с карьерой практически не получалось. А когда мы с Марией поженились, до окончания университета ей оставался один год. Только она оставила учебу, чтобы уехать вместе со мной. Но хочет закончить последний курс, когда у нее появится возможность. Сейчас жена полностью посвящает себя нашей семье, которую мы, кстати, планируем увеличить. Это нормальное человеческое желание – иметь большую семью, и мы не исключение. Надеюсь, уже через год или два у нас будет пополнение.

Моя самая заветная мечта, как я уже сказал, – создать семью с несколькими детьми. Но мы с женой также хотим вместе учиться и работать на благо нашего общего бизнеса, который мы обязательно откроем в будущем. Вместе зарабатывать, вместе строить свою жизнь.
– Мария каждый матч присутствует на трибуне. Вас это мотивирует?
– Конечно. Зная, что жена смотрит на меня и переживает, я просто не могу плохо играть. Это осознание придает сил, даже если они иссякли. Я очень рад, что Мария меня всегда поддерживает, и за это ей благодарен.
– Когда вы прибыли в Португалию, вам почти сразу пришлось переезжать из Лиссабона в город Пасуш-ди-Феррейра. Почему "Бенфика" отдала вас в аренду?
– "Бенфика" это сделала для того, чтобы я смог качественно адаптироваться к новой для себя футбольной среде. Латиноамериканский футбол сильно отличается от европейского, и я должен был как можно лучше к нему приспособиться. Считаю, это был верный шаг со стороны "Бенфики", потому что за год в "Пасуш-де-Феррейра" я привык как португальскому футболу, так и к языку.

– Одно время вы играли в "Бенфике" с Акселем Витселем. В России поддерживаете связь?
– Да, я сыграл с ним около 12-15 матчей. О бывшем партнере могу сказать, что он сильный и умный футболист. В "Бенфике" от Витселя очень многое зависело, он был ключевым игроком. В Португалии мы общались хорошо, но когда Аксель перешел в "Зенит", мы потеряли контакты. Когда мы сейчас встречаемся на поле как соперники, то перед матчами обязательно здороваемся и общаемся. Но не более того. Кое с кем из "Бенфики" я, правда, поддерживаю связь. Например, с Оскаром Кардосо, который сейчас перебрался в Турцию и играет за "Трабзонспор".
– А что насчет России? Вы представляли ее себе именно такой, какой увидели в итоге?
– Естественно, до того, как ты переезжаешь в новую страну, особенно в такую, как Россия, у тебя есть страх от непонимания языка. Страх потеряться. Но потом эти страхи развеялись. Хотя сначала было очень тяжело приспособиться: и к городу, и к совершенно незнакомому языку, и к людям, и к их менталитету, и к новому клубу. Но я смог стать в "Кубани" своим на удивление на удивление быстро – все потому, что в команде отличный коллектив. А уже через 2-3 месяца я полностью привык к новой для себя обстановке, понял, как в России надо жить. Большой плюс, что климат в Краснодаре очень похож на тот, в котором я жил прежде. Хотя, надо понимать, для России это скорее исключение.

– С русским языком до сих пор проблемы?
– Нет. Сейчас я уже неплохо его понимаю. Более того, могу поехать за покупками в полном уверенности, что мне не придется звонить другу-переводчику и просить объясниться с продавцом-консультантом, как это случалось раньше.
– Что в России для вас до сих пор остается загадкой?
– Самое странное – это то, как в России люди водят машины. Они ругаются и, бывает, матерятся. У них не существует правил на дороге. Удивительно.
Екатерина ПОТАПОВА11.09.2014 20:20

В «Томи» в прошлом сезоне мне все очень понравилось. Обидно, досадно, что мы вылетели, но мне все равно хотелось остаться в Томске. Знаете, есть какое-то чувство долга перед командой.
– Почему вы тогда так долго тянули с подписанием контракта?
– В «Томи» на контрактах было слишком много иностранцев. Ждал, когда ситуация прояснится. Конечно, в ФНЛ большого желания играть нет. Но очень хочется помочь команде вернуться в премьер-лигу.
– Сильно потеряли в деньгах?
– Зарплата стала меньше, но это не первостепенно. Я уже сказал, что было главным в моем выборе. Что касается впечатлений от ФНЛ, то пока сложно что-то выделить. Хотя вот на Сахалин слетали – далеко не каждый русский там бывал.
– Вы, к слову, действительно сильно обрусели. Бывает, что думаете на русском?
– Я иногда приезжаю в Чехию и начинаю таксистам по-русски объяснять, куда ехать. Или иногда забываю, как будет то или другое слово по-чешски. А как еще? Девушка у меня русская, живу в России, все по-русски. Хорошо еще в том сезоне Ян Голенда в «Томь» приехал. С ним хотя бы на чешском общался, вспомнил что-то. А то как Ковач уехал, не с кем в России даже на родном языке было поговорить.

«Реджина»
– В начале карьеры вы попали в «Реджину», и вам там не все нравилось. Что было не так?
– Смотрите. Тогда Серия А была одной из лучших лиг в мире, если вообще не лучшей. Зидан там играл, другие звезды – все, конечно, круто. Но инфраструктура клуба… Старая база с одним полем, которое еще очень плохого качества. Это сейчас базу вроде улучшили, два дополнительных поля сделали. А тогда в «Реджине» только на стадионе сносный газон был. Юг Италии, жарко – сложно было поддерживать поля в нормальном состоянии. Но это не самое страшное. Мне больше всего не нравилось, что зарплату вовремя не платили. Три-четыре месяца задержки – обычная история.
– Для Италии еще обычная история, когда во время матчей перед стадионами поджигают автомобили. Как сходили с ума болельщики «Реджины»?
– Я помню, что как только пришел, меня все это очень впечатлило. Однажды мы «горели» в домашней игре против «Фиорентины». Болельщики были очень недовольны, с трибун кресла полетели прямо на поле! Матч в итоге не доиграли, нас закрыли на стадионе. Такое потом бывало не раз – после матчей сидели в раздевалке по несколько часов, ждали, когда болельщики разойдутся. Потом приезжали домой, быстро брали вещи и улетали на неделю тренироваться в другие города. Пока страсти не улягутся. Болельщики же приезжали на базу, царапали и портили машины игроков. На юге фанаты очень горячие, но меня, к счастью, не трогали. Видимо, были довольны моей игрой. Но я не завидовал тем, на кого они злились. Вот этим игрокам было реально стремно в некоторые моменты.
– Кто из звезд серии А тогда запомнился?
– Мой первый матч в Италии был против «Ювентуса». Зидан выходил один на один, я пошел в подкат и очень неудачно упал на руку. Было подозрение на перелом, но все обошлось. Думал еще: «Это же надо, первый раз в жизни подкатиться под Зидана и чуть не сломать руку».
– По сравнению с Англией, где вы тоже играли, в Италии по полю ходят пешком?
– В Италии каждый день по тридцать минут работают над тактикой. Все потом понимают, кому и что надо делать на поле. Нет такого, чтобы как в Англии все тупо бежали вперед и боролись наудачу. Зато в Англии дают поиграть, судьи не свистят многие контакты, игра получается более скоростной. В Италии много падений, остановок, симуляций – отсюда все медленнее. За годы в «Реджине» я очень прибавил. Все эти теоретические занятия мне, молодому, были полезны, получил огромную базу. Объяснили, как надо двигаться в защите, что и как делать в конкретных ситуациях.
– Как не набрать вес в Италии, где на каждом углу пицца и паста?
– Я не думаю, что это проблема. В Англии, кстати, все то же самое. После каждой игры приносят в раздевалку пиццу, наггетсы, картошку фри, чтобы восстановиться сразу. А на юге Италии вообще очень жарко, и много есть не хочется. Снег на моей памяти только один раз выпадал, но сразу все растаяло. Особенно тяжело было переносить жару поначалу. Лето, старт сезона, на улице сорок градусов в тени – матч в два часа дня, в самое пекло. Но потом, конечно, привык, полегче стало.

«Спартак»
– Как вы оказались в «Спартаке»?
– После чемпионата Европы у меня было много предложений: «Селтик», «Шахтер», «Зенит» и «Спартак». Остановился на последнем варианте, потому что помнил команду по играм против «Спарты». Видел «Спартак» лично, знал что-то об этом клубе – вот и сделал такой выбор. Переговоры вели с Перваком, в Праге как-то раз встретились, пообщались.
– По сравнению с «Реджиной» предложение «Спартака» было сумасшедшим?
– Мне тогда предлагали в «Реджине» подписать контракт на улучшенных условиях, которые не так сильно отличались от того, что давал «Спартак». Ну, может, на тридцать процентов они были хуже.
– Вы пришли в «Спартак» в тот момент, когда там разгребали жуткий бардак. Кебе, Зоа и другие непонятные легионеры – помните все это безобразие?
– Хорошо, что это время быстро пролетело. Зоа не очень помню, а Кебе тренировался тогда уже больше с дублем. В тот момент для меня было очень важно, что команду тренировал Скала. Он итальянец, я понимал, что он говорит. Дима Аленичев мне тоже часто помогал–с русского на итальянский переводил.
– Йиранек – Видич – Дедура – Погатец – сильнейшая оборона в истории «Спартака». В карьере Мартина Йиранека она тоже на первом месте?
– Сильнее оборона была в сборной Чехии – с Янкуловски и Уйфалуши. Кстати, вы еще не назвали Штранцля. Он тоже очень сильный защитник, в центре обороны играл не хуже, чем тот же Погатец.
– В матче против «Шинника» Погатец однажды сломал…
– Что, кстати, с тем парнем?
– Все с ним хорошо. С футболом закончил, но зато стал бизнесменом. Скажите, на тренировках Погатец никого не ломал?
– Я не думаю, что Потагец тогда хотел нанести травму. Да, футболист он жесткий. Иногда слишком жесткий. Стиль у него такой, он всю жизнь так играл. Но специально он этому парню ногу не ломал.
– В начале спартаковской карьеры вы играли справа в защите. Не скучаете по забегам по бровке?
– Иногда хочется! Несмотря на то что уже давно играю в середине, навыки никуда не пропали – ведь полкарьеры провел справа. Все это заложено, понимание, как двигаться, есть. Скорости не хватит? Если правильно и вовремя открываться на бровке, то там даже и скорость большая не нужна. Иногда люди быстрые выходят играть на фланг, но не знают, как свою скорость использовать, как правильно открыться. Надеюсь, когда-нибудь случится какой-нибудь форс-мажор, из-за которого меня поставят на правый край.

Карпин
– Был случай, когда Станислав Черчесов выталкивал вас с тренировки. Что вы натворили?
– Это когда Егора Титова и Калину в дубль перевели. Я тогда о чем-то поспорил с тренером по физподготовке – Берецки. Он пошел и рассказал все Черчесову. Мне предложили уйти с тренировки. Я и ушел. Но меня ни в какой дубль не переводили. Просто сказали, что если не хочешь сегодня тренироваться, уходи. Потом сели, поговорили, как-то решили все это.
– Вы знаете, что происходило со «Спартаком» прошлой весной?
– Там не было команды. Игроки просто разбились на группы. А некоторые футболисты не имели права играть за «Спартак».
– В «Спартаке» вы застали Карпина, который только начинал тренерскую карьеру. Вам не казалось, что он все еще больше игрок, чем тренер?
– Тогда точно. До «Спартака» у меня было много тренеров, мне есть с чем сравнивать. И было видно, что это еще наполовину игрок. Тренировки, может, он интересные проводил, но вот разбор игр... Тренеры по-другому матчи разбирают. Не так, как Карпин. Он был в эти моменты игроком на поле, а не тренером. Или еще случались ситуации. Например, иностранец и русский тренируются одинаково плохо. Русскому Карпин тут же напихает, а иностранцу ничего не скажет.
– Карпин часто тренировался вместе с вами?
– В первый год вообще все делал вместе с нами. И находился в отличной форме. Со стороны казалось, что он в состоянии выйти на поле в матче премьер-лиги и без проблем отбегать всю игру. Он даже лучше некоторых смотрелся за счет опыта и мастерства.
– Как же вы нарушили режим, что пришлось покинуть «Спартак»?
– Если у тренера нет к игроку ничего личного, то за такое просто штрафуют. Но у Карпина, видимо, что-то было. Он меня вообще сразу невзлюбил. И в итоге решил выставить на трансфер из-за этой ситуации.
– Так что за ситуация?
– Помните, в Москве был смог? Из-за него мы тренировались где-то в Прибалтике. То ли в Риге, то ли в Вильнюсе, то ли в Таллине – не помню уже точно. В общем, было еще четыре дня до игры. Мы вшестером пошли гулять вечером и вернулись после отбоя. Я признал сразу, что не прав. Был согласен на любой штраф, даже на перевод в дубль. Но Карпин посчитал иначе. Крайними оказались мы с Саенко – нас выставили на трансфер.
– Когда Карпина спросили, почему он не дал вам второй шанс, он ответил, что уже вам его давал. О чем речь?
– Вот как! Ни при одном тренере никогда ничего не нарушал, а при Карпине, оказывается, был самым злостным нарушителем. Знаете, когда меня убирали, приходил Пареха. Только появился Марек Сухи. Карпину надо было их как-то ставить. Меня же просто так он убрать из состава не мог – я хорошо играл и тренировался. Но тем опозданием помог решить ему проблему. Ладно, это уже история. Хотя обидно – мог играть в «Спартаке» и по сей день. Но с другой стороны, поехал в Англию, выиграл Кубок лиги. О таком многие только мечтают.

Англия
– Вас выставили на трансфер. Что дальше?
– Предложений было много. Больше всего понравился вариант с «Панатинаикосом». Тридцать один год, хотелось поиграть, где тепло, в большом клубе. Но у них какие-то проблемы начались, потом АЕК из Афин на меня выходил. Туда, правда, не очень хотел. И тут появился вариант с «Бирмингемом». Думаю: «Англия, там еще не играл, надо попробовать». Контракт с «Бирмингемом» подписывал в последний день трансферного окна. А когда осталось два часа до его закрытия, мне поступило предложение из «Шальке». Увы, уже не успевал.
– Атмосфера на английских трибунах – лучшее, что есть в футболе?
– Нет. Мне больше нравилось, как болеют фанаты «Спартака». Это вообще сумасшедшая поддержка! Кричалки, эмоции, энергетика – все это чувствуется лучше, чем в Англии. Да, они все красиво поют, но это не совсем то. В плане фанатизма болельщики в России и Италии лучше. А в Англии приятно другое – когда хлопают после того, как подкат хороший сделаешь или борьбу выиграешь.
– Город Бирмингем чем-то запомнился?
– Не особо. Мне не нравится эта английская погода, когда постоянно пасмурно и дожди. В Бирмингеме много университетов, там одни студенты. Но Англия – не мое. Мне даже Лондон как-то не полюбился.
– С вами в «Бирмингеме» играл Гарри О’Коннор. Что он за человек?
– Когда я пришел, О’Коннор был травмирован. Потом он появился, потренировался полтора месяца и уехал. Так что мы с ним особо близко не пообщались. Поговорили, конечно, про Россию. Он сказал, как ему было тяжело, все такое… Мне запомнилось, что я пришел в 31 год и был чуть ли не самым молодым. Там же играл Кевин Филипс, вратарь ирландский на воротах стоял – ему то ли 41, то ли 42 было, защитник Кар – 38-летний. И все остальные тоже взрослые. Но я понимаю, почему там люди так долго играют: в Англии нет больших нагрузок, тренировка сорок минут длится. Кроссы никто не бегает, велосипед покрутят – да и все. За счет игр кондиции набираются, никто особо не тренируется. Бывает, что в субботу отыграешь, дают три выходных. А потом два потренируешься и уже снова матч. Это не «Богемианс» Петржелы, где мы на сборах по четыре раза в день тренировались. Утром пробежка, потом футбольная тренировка, после нее – на лыжах, а под конец еще аэробика.
– Кто в Англии был вашим лучшим другом?
– Саша Глеб. Мы с ним очень близко подружились, каждый день проводили вместе. Ему, правда, было очень тяжело в такой команде, где в пас не с кем поиграть. Глеб рассказывал, как Гвардиола его и Златана невзлюбил. Мы с ним в похожей ситуации были, в принципе. Еще мы в «Бирмингеме» встретились с Обафеми Мартинсом. Друг против друга еще в Италии играли, у меня с тех пор его майка «Интера» есть. Мартинс тоже жаловался на Россию, но его и других африканцев понять можно – они не славяне, им непросто здесь.
– Как раз Мартинс забил победный гол «Арсеналу», когда вы выиграли Кубок лиги. В деталях помните тот день?
– Больше всего запомнился этот сумасшедший стадион. 90 тысяч зрителей – никогда не играл на такой красивой арене! Беговой дороги нет, болельщики рядом. В раздевалке после игры пили шампанское и пиво, все вместе пошли в клуб в Лондоне. Потом по Бирмингему ездили на автобусе с кубком. Классно, в общем!
– Остаться не было желания?
– Если бы остались в премьер-лиге, то подумал бы. Но играть в чемпионшипе был не готов. Ребята говорили, что это вообще самая сложная лига в мире. Там очень много игр, постоянные переезды. Человек вообще не отдыхает, не бывает с семьей. Ну и мне хотелось вернуться в Россию.

– Вернулись вы в весьма экзотическую Россию – жили в Кисловодске.
– Кисловодск, можно сказать, деревня. Да, там красивая природа, все такое, здорово. Но жить нормально там практически невозможно. Сходить некуда, делать нечего. Там жизнь будто десять лет назад остановилась. Машины старые, люди как-то медленно живут, никуда никто не торопится.
– Гол в ворота Беленова с центра поля часто пересматриваете?
– В компании обязательно про него начинают говорить. Я считаю, что специально так забить нельзя. Ярчайший момент моей карьеры, конечно.
– Почему в «Тереке» в итоге не остались?
– Не договорились с руководством. Последний сезон, который я отыграл за «Терек», был лучшим в истории команды, боролись за еврокубки. Контракт заканчивался, мне предложили новый, но на худших условиях, хотя я ждал все наоборот. Я даже был готов пойти на меньше, но не настолько же! Это было просто неуважение ко мне, к моей работе.
– И что, в «Томи» вам предложили тогда больше?
– Нет, еще меньше. Сами деньги – это не главное. В «Тереке» был вопрос принципа. Я считаю, что если мы чего-то добились, достигли, а я был в основе, то заслуживал больше, чем мне предложили.
– Ян Дюрица рассказывал про бандитские разборки в Словакии в 90-е. В Чехии такое было?
– Это больше история про Словакию, особенно про места, которые ближе к Венгрии. В Чехии в 90-е все было достаточно спокойно и мирно.
– Раньше, когда вы уезжали в отпуск зимой, то вместе с Радославом Ковачем играли в хоккей за команды низших дивизионов. Как это было?
– Радек, конечно, играет в хоккей, но серьезно в команду я ездил один. В Чехии есть такая штука, что закончившие в 37-38 лет игроки собираются вместе и заявляются на турнир на два месяца. Хотя и профессионалы играют, но всё с головой, аккуратно и без травм. Я же хоккей люблю даже больше, чем футбол. Но пока играю в футбол профессионально, рисковать нельзя – силовые приемы не делаю, врезаться ни в кого не могу, жестко не встречаю.
– На какой позиции играете?
– Центрального нападающего! У меня сильные руки, поэтому хороший кистевой бросок. Не хуже, чем у Овечкина. Шучу! Но вообще у меня кумиром всегда был Эрик Линдрос, который в «Филадельфии» играл. Если бы мне можно было играть в полную силу, без всяких ограничений, то стремился бы подражать Линдросу, действовать в его манере.
– В «Спартаке» про хоккей в отпуске знали?
– Может, и знали. Я об этом в интервью рассказывал, не скрывал. Но я же соображаю, что делаю. А травму можно получить, бегая в парке. Хоккей же у меня вообще был частью подготовки к сезону.
– Мы с вами сегодня не раз вспомнили Ковача. Как у него дела?
– Ковач на два года подписал контракт со «Спартой». У него двое детей, живет семейной жизнью. Он, собственно, поэтому в Чехию и вернулся.
– А вы планируете возвращаться?
– В Чехию – точно нет. Я там совсем не живу, прилетаю если только на Рождество. А так у меня два места жительства – в Москве и в Америке, в Майами. Моя девушка учится в Лос-Анджелесе, хочет начать там работать. Так что не исключено, что буду жить в Штатах. С английским вот только плохо – хуже, чем со всеми остальными языками, которыми владею. На итальянском, к примеру, до сих пор могу дать интервью. Это самый простой язык. С английским же проблемы, пока не начал учить. Но если приеду туда жить, то через три месяца обязательно заговорю.

Текст: Глеб Чернявский
Фото: Сергей Дроняев