Средняя зарплата жителей Волгоградчины на пороге 2020 г. едва перевалила отметку в 30 тыс. руб. Но в реальности даже до этой скромной суммы дотягивают не все. 35-летняя волгоградка Елена Гриднева работает посменно с графиком 3/3 продавцом-поваром кондитерской секции в одном из сетевых продуктовых магазинов. «Моя смена длится по 16 часов, на работу встаю в 4 утра, – рассказывает Елена. – После многих часов на ногах за прилавком и у печей ноги отваливаются. В подсобках, куда приходится заходить за продуктами, холодно, постоянно простужаюсь. На руки нам после всех вычетов, а иногда и штрафов выдают по 17–19 тыс. руб. Кого из знакомых спрашивала – везде по городу у продавцов такие же заработки. У мужа зарплата чуть выше. Если ребёнка решим завести, сразу перейдём в разряд нищих». Бизнес, считает Елена, всеми способами старается оптимизировать свои затраты за счёт «полубесплатного» труда персонала.
Сергей С. работает электросварщиком в одной из коммунальных организаций Липецка. Получает 25 тыс. руб. вместе с ночными и прочими надбавками. Этих денег семье хватает только на самое необходимое. «Жена сидит дома с маленьким ребёнком, – говорит Сергей. – Фактически живём на одну мою зарплату, которая за последние пять лет не выросла даже на копейку. Тогда как всё – одежда, продукты, «коммуналка» – подорожало в разы».
Иногда по выходным Сергей шабашит на стройке – 5–7 тыс. в семье нелишние. Но заработать больше 35 тыс. в месяц не удаётся. «Я пробовал устроиться по своей специальности в другую компанию, но уровень зарплат у частников везде примерно одинаковый, выше только у тех, кто работает вахтовым методом. Причём за пять лет он не увеличился, – продолжает Сергей. – Работодатели сами определяют, когда, на сколько и кому повышать. И зачастую не добавляют ничего, пользуясь тем, что с работой сейчас туго и люди соглашаются работать даже за такие копейки. Если бы обязать руководство частных компаний индексировать зарплаты хотя бы на 10% в год, финансовое положение многих людей улучшится».

Учат до упаду

Не лучше ситуация и у бюджетников. «Лет семь назад руководство страны поставило задачу – увеличить среднюю зарплату профессорско-преподавательскому составу университетов до 200% от средней по региону, – объясняет бывший профессор кафедры социо¬логии Волгоградского госуниверситета Михаил Анипкин (в поисках лучшей доли учёный недавно пере-брался за рубеж. – Ред.). – День¬ги никто на это не выделил, заставив вузы выкручиваться самостоятельно. Они и выкрутились, увеличив общую преподавательскую нагрузку. Ещё один иезуитский способ повысить среднюю зарплату – так называемый «эффективный контракт»: для повышения зар¬платы надо публиковаться, иметь хороший индекс цитируемости у коллег и т. д. Иначе профессор получит 25 тыс. руб. и 18 тыс. – доцент».
Сельские же преподаватели и на такие «довески» не могут рассчитывать. «Самая острая необходимость в нашем Калачёвском районе в учителях русского языка и литературы, – говорит волгоградский литератор Борис Екимов. – 50% учителей в сёлах пенсионеры. Чтобы обеспечить себе достойный заработок, они совместительствуют где только можно: и в соседних школах предметы ведут, и во всех классах преподают – и в младших, и в старших. Нагрузки набегают запредельные – до 30 и более часов. Такой недооценки труда сельского учителя, как сейчас, никогда не было».
С писателем согласна победительница краевого конкурса «Учитель года Кубани – 2019» преподаватель английского языка из Славянска-на-Кубани Галина Мирная: чтобы заработок учителя был хотя бы на уровне среднего по региону, приходится работать много. Потому что голую ставку – 18 часов в неделю (порядка 3 часов в день) – оценивают в 8–9 тыс. руб. А средняя зарплата в Краснодарском крае на октябрь 2019 г. составляла 36 101 руб. «Чтобы получать 25 тыс. в месяц, нужно брать полторы-две ставки, иметь категорию, выслугу лет, получать доплаты за классное руководство, проверку тетрадей и т. д.», – подсчитывает она. По словам Галины, чтобы достойно жить, приходится искать дополнительные источники дохода: «Некоторые коллеги шьют, вяжут, ведут праздники, сидят с чужими детьми, учителя-мужчины делают ремонты – так и выживаем. Но дополнительный заработок – это ещё и необходимость оформления ИП, налоги, то есть новые сложности и траты. С одной стороны, правительство утверждает, что «учитель – это призвание». С другой – отправляет нас в бизнес. Получается, что мы и интеллигенция, и обслуживающий персонал, и предприниматели. Если бы наше министерство определилось с единой системой образования, чтобы не приходилось каждый год что-то менять, переделывать, передумывать, переписывать… Если бы различные инстанции перестали требовать от нас огромное количество бумажных и электронных отчётов… Если бы СМИ перестали ловить «хайп» на учителях… Тогда бы и зарплата соответствовала нашему рабочему графику, и время на самообразование оставалось – без него сейчас никак, и учителя не «выгорали» бы после 5–7 лет работы в школе».
Рискуют жизнью за 13 тыс. рублей

– Десять лет назад мы с женой, бросив частный бизнес в Перми, переехали за 80 км, в Ильинский район, в деревню Филатово, – рассказывает сотрудник пожарной части п. Ильинский Пермского края Григорий Елохин. – Поставили дом, занялись фермерством. Даже ездили в Германию, перенимали опыт развития симбиотического сельского хозяйства. Но друг, который служит в сельской пожарной части, однажды предложил помочь провести занятия по пожарной безопасности в детском саду и школе. Параллельно я вступил в деревенскую добровольную пожарную дружину, а в марте 2019 г. стал аттестованным пожарным. Сразу скажу: за день¬гами не гнался и на большую зарплату не рассчитывал. Просто по душе это честное мужское занятие – спасать людей, приносить пользу обществу. Но когда получил зарплатный квиточек, был удивлён, как оценивают у нас труд людей, которые на каждом выезде на тушение рискуют жизнью.

В нашей стране профессио¬нально пожаротушением занимаются федеральная (МЧС) и региональные подразделения пожарной охраны. Так вот, ежемесячная зарплата сотрудников федеральной противопожарной службы тысяч на десять выше, чем у пожарных в субъектах. Хотя их деятельность определена одними и теми же нормативными документами, мы выполняем тот же объём спасательных работ, так же рискуем жизнью. 24 тыс. руб. в месяц, которые получают сотрудники противопожарной службы МЧС (а с 1 января это 32 тыс. руб.), – неадекватно низкая зарплата. Но пожарные регионального подчинения получают за эту же тяжёлую работу по 13–15 тыс. руб. На мой взгляд, было бы логично все противопожарные службы субъектов Федерации перевести в подчинение МЧС, уравняв в правах и зарплатах пожарных по всей стране и упразднив дублирующие региональные управления. Пока же, после обращений прикамских пожарных к губернатору края и председателю Заксобрания, в крае приняли решение о повышении зарплаты пожарным регионального подчинения на 11%.

«Махну в Европу»

Электрогазосварщик из Петербурга Дмитрий К. трудится на судостроительном заводе чуть больше семи лет. Сейчас готовит документы, чтобы ¬уехать на заработки в Европу. «Здесь моя зарплата в высокий сезон составляет максимум 75 тыс. Поеду в Финляндию. Там работает знакомый, получает по 200 тыс. руб. в месяц. Объём работы мы делаем практически одинаковый, а зарплаты настолько разные, – говорит Дмитрий. – Русских работников там ценят. И условия труда совсем другие». К примеру, рабочая одежда, которая выдаётся в Европе, износостойкая, тело в ней дышит. А робу, которую выдают на российских предприятиях, приходится постоянно зашивать. Обычно люди работают в том, что приносят из дома.
Почему кризисы бьют по бедным сильнее?
Чиновники из правительства не упускают случая подчеркнуть: зарплаты в стране постепенно растут. Но семьи, живущие затянув пояса, не чувствуют улучшения. Что случилось с доходами в России за последние 10–12 лет? Рассказывает заместитель директора Института народно-хозяйст¬венного прогнозирования РАН Александр Широв.
Страна контрастов

По предварительным данным Росстата, чёрная пятилетняя полоса, когда денежную прибавку раз за разом съедала инфляция, в 2019 г. в России закончилась. Есть надежда, что за прошедший год реальные доходы людей вышли в плюс на десятые доли процента, а возможно, и на целый процент. Но это далеко не прорыв. Позитивные усреднённые цифры слишком малы. А контрасты в заработках разных слоёв населения, из которых они складываются, слишком велики.
В постсоветской России всегда была высока концентрация доходов в группе, к которой принадлежат 10–20% наиболее благополучных семей, члены которых в разы больше других зарабатывают по найму или владеют высокодоходным бизнесом. Подлинного уровня доходов самых богатых граждан не знает никто, так как в опросах, на основе которых Росстат рассчитывает свои цифры, они не участвуют. Но и существующие данные, явно заниженные, показывают, что разрыв между благополучием и бедностью за прошедшее десятилетие только усилился.
Если в 2008 г. на долю 20% наиболее состоятельных домохозяйств приходилось 43,8% совокупных денежных доходов населения России, то в 2018 г. – уже 46,2%. При этом доля всех остальных семей упала (см. инфо¬графику). Если раньше разрыв между среднедушевым доходом 10% самых богатых и 10% самых бедных семей превышал 10 раз, то после двух кризисов, последовавших с 2008 г., он достиг 12 раз.

Главное – доступ к источнику

Процесс расслоения граждан по доходам ускорился после 2015 г., когда Россия была на пике последнего экономического кризиса. За четыре года, к концу 2018-го, реальный денежный доход, которым располагали богатейшие семьи, вырос на 11,2%, тогда как у всех остальных он упал. Если проанализировать ситуацию в разных домохозяйст¬вах, разделённых на 10 групп в зависимости от уровня доходов, становится видно: чем ниже этот уровень, тем сильнее кризис по ним ударил. Так, в первой группе, стоящей на нижней ступеньке «денежной иерархии», сокращение реальных доходов составило в 2015–2018 гг. 13,7%, а в девятой группе, выше которой только самые богатые семьи, – лишь 0,4%.
Почему так происходит? Потому что возможность извлекать доходы выше у тех, кто изначально ближе к их первичным источникам. В России это нефть, газ и другое экспортное сырьё, рост цен на которое возобновился в 2016 г. Второе – это возможность распоряжаться финансовыми ресурсами, которой обладают руководители компаний, как правило, входящие в топ по доходам независимо от отрасли.

Замкнутый круг

В среднем с 2008 по 2018 г. реальный денежный доход домашнего хозяйства в России вырос лишь на 11,9%. Это меньше, чем вырос валовый внутренний продукт (ВВП) страны. Так что причина нынешней стагнации доходов не только в медленном экономическом росте, но и в бюджетной и финансовой политике, которую проводило государство в последнее десятилетие, перераспределяя доходы в пользу госказны и бизнеса. Особенно явно это проявилось после того, как Россия вступила в кризис ¬2014–2015 гг. и оказалась под западными санкциями. Минфин действовал жёстко, ставя цель – сохранить стабильность даже при самом опасном развитии событий. Налоги и сборы повышались, бюджетные расходы ограничивались. А в промышленности и сельском хозяйстве форсированными темпами шло импортозамещение, которое подхлестнуло рост цен на товары в силу сокращения более дешёвого импорта.
В результате малообеспеченные группы населения вынуждены тратить большую часть денег на самое необходимое. В 2018 г. у самых бедных семей 48% расходов уходило на покупку еды (против 17,5% у самых богатых). Но, скажем, на транспортные услуги и покупку автомашин наши малоимущие сограждане направляли только 5,7% расходов, а самые обеспеченные – 32,7%. Похожие контрасты выявляет и анализ абсолютных сумм, потраченных на приобретение различных товаров и услуг. Члены беднейших семей в 35 раз меньше, чем лидеры по доходам, тратят на отдых и культурные мероприятия, в 8 раз меньше – на одежду и обувь, в 4,5 раза меньше – на связь. Экономить вынуждены даже среднеобеспеченные группы. А поскольку 50% всего ВВП обеспечивает именно потребительский спрос, то большинство отечественных отраслей, ориентированных на его удовлетворение, не растёт. И, значит, не растут доходы десятков миллионов людей, которые в них работают.

Что делать?

Способ разорвать этот замк¬нутый круг – изменить экономическую политику государства таким образом, чтобы увеличить доходы подавляющего большинства населения России. По оценке Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, если среднемесячные расходы всех домашних хозяйств увеличатся хотя бы на 5000 руб. на одного человека, то беднейшие семьи смогут направить на дополнительные потребительские расходы по 4200 руб., а все остальные – не менее 3500 руб. Это станет толчком к запуску экономического роста в стране, основанного не на продаже за рубеж нефти, а на внутреннем потреблении. А дальше последует рост частных инвестиций и будет обеспечена устойчивость экономического развития страны, то есть рост уровня и качества жизни людей.
Почему не удаётся зарабатывать больше?
Доходы в России быстро росли с 1999 по 2008 г. А затем наступил новый застой. Чего не хватает экономике, чтобы зарплаты стали выше? «АиФ» задал этот вопрос директору Центра исследования экономической политики МГУ Олегу Буклемишеву.
В первые годы нового века для России всё сложилось удачно. Сначала импульс экономике дал ряд успешных реформ. А после 2004 г. его подкрепил рост цен на нефть, на пике достигших 143,95 долл. за баррель. На этой волне активно развивались многие отрасли, увеличивались доходы и госбюджета, и бизнеса, и людей. Но подъём прервал мировой кризис 2008–2009 гг. И восстановления темпов экономического роста не произошло, даже несмотря на то что цены на сырьевые российские товары снова вернулись на довольно неплохой уровень. Что произошло?
По большому счёту, в «нулевые» Россия восстанавливала потерянное в 90-е. Подъём шёл с низкой стартовой базы, что обычно происходит быстрее. А дальше каждая новая ступенька стала даваться труднее. С такой проблемой сталкиваются все страны. В условиях России, которую отличают высокая концентрация капиталов в сырьевом секторе и растущее огосударствление экономики, нужна диверсификация экономики. Но несырьевые отрасли, в которых работает большинство населения, не получают необходимых для развития инвестиций. А если и начинается слабый экономический рост, он не трансформируется в подъём прибылей и зарплат по всем направлениям. Большую часть доходов получают всё те же сырьевые отрасли и предприятия, выполняющие госзаказы. Огромные средства, аккумулируемые в госбюджете и в различных госфондах, не всегда расходуются эффективно. Получается, что теперь экономическая машина работает вхолостую.
При этом деньги в стране есть. Но крупнейшие корпорации и банки скорее заморозят их на счетах или вложат в зарубежные ценные бумаги, чем направят в сферы, где есть перспектива развития и где средств остро не хватает. Финансовый сектор, благодаря которому происходит рыночное перераспределение капиталов, в России слаб. Инвесторы боятся рисковать, не чувствуя уверенности в будущем. Один за другим гремят скандалы, участники которых инициируют уголовные дела, используя в своих интересах связи с силовиками и судебную систему. Любой бизнесмен, войдя в конфликт со «слугами» государства, завтра может стать «раскулаченным». А простые люди, получающие более чем скромные зарплаты, сокращают свои потребительские расходы, что тормозит развитие малого и среднего бизнеса.
В такой ситуации ни рост финансирования отдельных сфер через национальные проекты, ни увеличение пособий бедным семьям не решают проблему. Рост доходов большинства населения начнётся только вслед за фронтальным ростом экономики. А для этого нужно наконец ограничить господство монополий, снизить масштабы госсектора, реформировать судебно-правовую систему. Возможно, пора создать более справедливый механизм перераспределения доходов через прогрессивный налог для физических лиц. Но при этом важно не просто дать больше денег всем, кто в них нуждается, а создать условия для справедливой конкуренции и реализации личной инициативы. Важно, чтобы каждый мог зарабатывать больше, опираясь на свои активность, таланты и знания.

Как бороться с неуспешностью

Что должна делать власть, чтобы хорошую работу мог найти каждый?
Лилия Овчарова, проректор Высшей школы экономики по социальным исследованиям:
СССР давно стал историей, но до сих пор у 25% граждан России реальные располагаемые доходы (за вычетом инфляции, налогов и платежей по кредитам) ниже, чем в советское время. Для борьбы с бедностью государство в последние годы повышало минимальный размер оплаты труда и пособия малоимущим. Но до выхода на уровень советского МРОТ, составлявшего 1,5 прожиточного минимума, далеко. А одними пособиями проблему низких доходов не решить.
Бороться нужно не с бедностью, а с неуспешностью, на которую обрекает отсутствие перспективы найти достойную работу. Самые низкие заработки сегодня у 15 млн человек, которые трудятся в неформальном секторе. В торговле, строительстве, на транспорте и в сельском хозяйстве огромное количество работает за гроши, потому что других вариантов просто нет. Главных причин две – отсутствие хороших рабочих мест и нехватка знаний и навыков, позволяющих претендовать на большее. При этом хорошие рабочие места в России в последние десятилетия активно уничтожались, по мере того как компании увеличивали набор вахтовиков и дешёвых работников из СНГ. А способность людей использовать свой природный потенциал падала вслед за падением зарплат учителей и вузовских преподавателей. Образование сегодня плохо помогает молодёжи увидеть и раскрыть уникальные таланты, позволяющие зарабатывать больше.
Социальное неравенство, неуспешность миллионов стали тормозом для развития всей страны. Пора повернуть тенденцию вспять. Государство должно больше вкладывать в развитие людей через рост инвестиций в образование и медицину. Создание качественных рабочих мест должно стать сверхзадачей всего экономического развития и важнейшим критерием оценки работы мэров и губернаторов, а в госконтрактах, которые заключают компании, это условие должно записываться отдельной строкой.